Стояние на «нулевой» оценке результатов опыта Майкельсона сегодня уже вызывает сомнение в дееспособности серьезной науки. Принятие столь революционной идеи, как И-ой постулат СТО, позволительно лишь по исчерпании вариантов возможных прозаических решений обнаруженных противоречий теории с экспериментом, решений на основе представлений о материи. На деле же начало коренной ломки не только электродинамики, не только физики, а всего мировоззрения положено эстетической идеей симметричности электромагнитных явлений. СТО действительно обладает определённой внутренней стройностью, даже формальной логической неуязвимостью, если пренебречь тем фактом, что её логичность упирается в парадоксы, т.е. не проходит проверки на соответствие реальности, не говоря пока об экспериментальной подтверждённости. Но будем считать, что использованные в качестве тестов логические упражнения на неуязвимость пустотной теории удовлетворили самого Эйнштейна (хотя этого удовлетворения не хватило до конца жизни). Положим также, что они удовлетворили и всех тех «физиков», которые сами согласились, что они поняли теорию (т.е. они не заметили её математических ошибок, и признали, что «их физика» не нуждается в материи). Представляется, что данное утверждение нет смысла доказывать, ибо каждый релятивист должен чувствовать, что его уверенность покоится на вере в чьи-то авторитетные утверждения, им самим не проверенные. В число таких ученых входит Борн, он оставил нам своё восхищение основополагающей статьёй Эйнштейна 1905г.
К сожалению, учтивые современники не задали ему вопросов, что же по существу он понял. Однако глубина тех тестов оказалась недостаточной, и далее будет предпринята попытка ещё раз показать это. Вопросу же экспериментальной подтверждённости СТО, или пониманию того, о чём сообщает нам эксперимент, будет посвящена отдельная глава. Экспериментальные «доказательства» СТО, с одной стороны, расширены «парадоксами», выходящими за рамки рационального видения мира, а с другой стороны, этой теории стали не нужны все факты, которые ей противоречат. Приходилось наблюдать, как современный теоретик-математик, по методологическим причинам не хочет принимать результаты отрицательного эксперимента ко вниманию. Ему важнее внутренняя непротиворечивость теории. Симметричная "Электродинамика движущихся тел" А. Эйнштейна воздвигнута на неуверенных предположениях автора о её связи с реальностью и покоится на неразличимых, переходящих друг в друга векторах электрических и магнитных полей из пустого пространства. Вместе с несимпатичной асимметрией из электродинамики им вычищена надежда на понимание физической сущности электромагнетизма. Желающим оспорить этот вывод надо предварительно вчитаться в "электродинамическую часть" знаменитой статьи. Прокомментируем её начальную часть, выбрав несколько замечательных моментов, и обращаясь теперь не к засомневавшемуся в конце жизни автору, а к восхищённым сторонникам его теоретического наследия.
С эстетической идеи о симметричности электромагнитных, да и механических явлений, с которой автор обращается к некой реальности, Эйнштейн начинает работу, определившую всю его дальнейшую судьбу и судьбу физики ХХв. Молодой автор оговоркой "по-видимому" отдал теоретическую посылку о симметричности электромагнитных явлений на более широкую проверку всему научному сообществу, но то это обращение к себе не заметило. Напротив, в руках математика, которого вряд ли беспокоили философские вопросы о рациональности рисуемой им картины, эта идея воплотилась 4-х мерное пространство. Исповедуя близкодействие, релятивистское сообщество, но прежде всего сам автор, должны были заметить, что перемещение проводника непосредственно в поле постоянного магнита (в варианте генератора постоянного тока) должно немедленно приводить к наведению ЭДС в нём, в то время как перемещение магнита проводник "почувствует" лишь спустя некоторое время, когда изменение магнитного ноля достигнет проводника. Уже логика достаточно очевидно указывает, что близкодействие и навязываемая кинематическая симметричность электродинамики несовместимы, но этого мало. Автор что-то знает и о "несогласии" фактов с его точкой зрения, о чем он даст понять. Но что значат факты, когда мысль родила несомненно привлекательную идею и двинулась к новой формулировке электрических сил, действующих на электрический заряд. Вывод об асимметрии явлений в эфире следует из заполненности пространства непрерывной материальной средой, что должно обеспечить наблюдение особенных (асимметричных) явлений в системе отсчёта, неподвижной относительно этой среды.
Но оба положения -наличие среды и асимметрия явлений - с различной наглядностью или «убедительной силой» проявляются в экспериментах и наблюдениях, и потому далее мы будем различать их аргументационную ценность. Как же видит явления электродинамики сторонник теории близкодействия? Вспомним, например, электродинамическое взаимодействие между магнитом и проводником с током [для анализа взаимодействия проводника и магнита предлагается вариант двигателя]. Наблюдаемое явление зависит здесь только [внимание! Автор начинает проявлять твердость стиля утверждением того, что только что озвучено в виде весьма сомнительного предположения. Исходная идея непринуждённо перешла из предположения в утверждение] от относительного движения проводника и магнита [в варианте двигателя магниттгему полю, создаваемому проводником с током, гоже нужно время на распространение до точки взаимодействия с магнитным полем магнита. Если взаимодействие происходит непосредственно в проводнике, то магнитному полю нужно время, чтобы прочувствовать перемещение электрона. "Обычные представления" тянутся от опытов Фарадея, и вот теперь на основании логики, в которой, это уже видно, присутствие материи было бы вредно, их собираются заменить на необычные. Осевшие в "обычных представлениях факты" автор опровергает умозаключениями, возможно убедительными для математиков потому, что они ведут к понравившемуся математическому аппарату. Физик и философ не должны были принять необычные представления не в силу их необычности, а в силу того, что за идеальной Эйнштейновской симметричностью открывается безматериальность.
Природа не занимается преобразованием энергии магнитного поля, при движении ли магнита, или при пересечении пространства вблизи него зарядом, но инструмент наблюдения может зафиксировать то, что он может фиксировать, которое в тех местах, где находятся части проводника, порождает ток [некоторая непоследовательность, незначительно нарушающая стройность мысли автора - рассматривается вариант генератора. Видимо Эйнштейн нечётко сформулировал предмет доказательства, и перескочил на другое явление. Впрочем, в данном случае, роковых последствий не будет. По поводу механизма наведения ЭДС спорить не будем, он не известен до сих пор]. Если ЭДС, которой не соответствует никакая Энергия, вызывает электрические токи, как и энергия электрического поля, то легковесная интерпретация механизма индукции должна быть выброшена", ибо предполагаемая тождественность относительного движения абстрактного электромагнетизма этот её недостаток не исправит. Анализ физического явления перешагнул в пространство мистики. Тем не менее ссылки в «Электродинамике движущихся тел» на опыт Майкельсона, да и вообще на факты, нет. Стимулом к созданию теории относительности послужил не эксперимент, а "чистый разум" определённого мировоззренческого толка, что подтвердили последующие события. Результаты Миллера об эфирном ветре не были нулевыми, но это искажение факта привнёс не Эйнштейн, он мог бы эту ошибку только подправить. История с открытием движения Земли относительно «светоносной среды» началась, однако, с известной Эйнштейну удавшейся попытки (точнее - открытия) Брадлея в 1728г, а, следовательно, Эйнштейн формирует нужное мнение, руководствуясь «высшими», т.е. своими идейными соображениями.
Впрочем и позже факты ничего не отменили, ничего не поколебали. Из возможных мнений об опыте Майкельсона Эйнштейн твёрдо выбрал мнение о "чисто нулевом" результате, хотя поводов для сомнений (сначала — сомнений) было достаточно. Эйнштейн почти прав, «никакие свойства явлений» не соответствуют понятию абсолютного покоя, если бы речь шла о выявлении механического движения относительно абсолютно неподвижного тела. Для такого покоя физической мысли не за что зацепиться. В его время это было возражение представлениям о неподвижном пространстве, конкретнее - возражение Лоренцу, Можно бы сказать проще: Вселенная не имеет неподвижной опорной точки. Но что «более того», то при правильности исходных посылок можно назвать смелой экстраполяцией, основанной смутной ссылкой на справедливость уравнений механики и тех же самых законов первого порядка электродинамики и оптики. Абсолютный покой во всей Вселенной лишён смысла, но нет оснований лишать оптику и электродинамику права на предпочтительные системы координат в земных масштабах, о чём могут свидетельствовать, «неудавшиеся попытки обнаруокитъ движение Земли относительно "светоносной среды"...». Пока попытки не поняты, это надо предполагать. Даже законы механики «первого порядка» требуется пересмотреть, если они ведут к отмене здравого смысла (впрочем, механики этого себе не позволили). Поскольку предположение о единстве законов механики, оптики и электродинамики трудно назвать даже логически строшгым, то анализ статьи на этом можно было бы закончить и вернуть её автору для дальнейших размышлений, если бы речь шла о выдаче рецензии, затребованной редколлегией журнала. Но публикация состоялась, и, таким образом, была озвучена заявка на лечение всех проблем физики чисто математическим методом, причем самым простым из них -выбором системы координат (системы отсчёта, сейчас считается -так выражаться корректнее).
Вот где корень успеха! Идея должна быть проста и обладать абстрактной красотой, должна позволять рассматривать математические соотношения в отрыве от их физической реализуемости и даже в отрыве от рационального видения мира. Потому она и собрала под свои знамёна несчётное число математиков. Добавочное допущение, которое могло родиться в глубочайшем поэтическом упоении, при наблюдении бездонного голубого неба – это II-ой постулат. Автор не торопится формулировать его с должной ясностью, чтобы не сразу бросалась в глаза его мистифицированная сущность. Сам Эйнштейн вряд ли в 1905г понимал, что он говорит о скорости чего-то такого с «нулевой массой покоя» в пустом пространстве. Это скорость пустоты в пустоте, грозное шевеление пространства. В эфире (в системе отсчета, связанной с эфиром) скорость света тоже не зависит от состояния движения излучающего тела, ибо это скорость относительно эфира. Но вот относительно чего она постоянна в пустоте? Относительно излучающего тела, от которого не зависит? Если под пустотой понимать эфир, что автор разрешает делать, то предложенная формулировка "принципа постоянства скорости света" (с оговорками на частный случай) может быть принята эфирной концепцией. Правда, вскоре выясняется, что взамен слова "покоящейся", помещенной в кавычках, надо писать "любой системе координат" и без кавычек, чего эфирная концепция уже не примет.
Если скорость света в пустоте не зависит от движения излучающего, то и не зависит от состояния движения принимающего излучение тела. Логично? А поскольку понятие линейной скорости требует точки отсчета, то логика вывела на утверждение: Скорость распространения [света] имеет одну и ту же величину с по отношению к обеим системам, Это сказано уже в 1910г, в статье "Принцип относительности и его следствия». Глубокая мысль не может быть скороспелой. Надо бы уж сказать - относительно любых систем отсчёта, ибо попарное равенство скорости в системах (А,В), (А,С), (A,D)... означает одну и ту же величину скорости в системах (А,В,С, D)...). А поскольку во всех системах могут находиться свои наблюдатели, то скорость света имеет одну и ту же величину 'с' относительно любых наблюдателей. Заметим, однако, что в последней формулировке выпало напоминание о пустоте, следовательно скорость света одинакова для параллельно движущихся, взаимно неподвижных наблюдателей (один в стеклянной трубе с откаченным воздухом, другой рядом, в воздухе), наблюдающих за одним источником света и друг за другом. Теперь недоразумения неизбежны. Одни из относительно неподвижных наблюдателей будет гореть в воздухе от механических эффектов второго порядка, но не заметит никаких отклонений оптических и электромагнитных законов от величин первого порядка.
К сожалению, учтивые современники не задали ему вопросов, что же по существу он понял. Однако глубина тех тестов оказалась недостаточной, и далее будет предпринята попытка ещё раз показать это. Вопросу же экспериментальной подтверждённости СТО, или пониманию того, о чём сообщает нам эксперимент, будет посвящена отдельная глава. Экспериментальные «доказательства» СТО, с одной стороны, расширены «парадоксами», выходящими за рамки рационального видения мира, а с другой стороны, этой теории стали не нужны все факты, которые ей противоречат. Приходилось наблюдать, как современный теоретик-математик, по методологическим причинам не хочет принимать результаты отрицательного эксперимента ко вниманию. Ему важнее внутренняя непротиворечивость теории. Симметричная "Электродинамика движущихся тел" А. Эйнштейна воздвигнута на неуверенных предположениях автора о её связи с реальностью и покоится на неразличимых, переходящих друг в друга векторах электрических и магнитных полей из пустого пространства. Вместе с несимпатичной асимметрией из электродинамики им вычищена надежда на понимание физической сущности электромагнетизма. Желающим оспорить этот вывод надо предварительно вчитаться в "электродинамическую часть" знаменитой статьи. Прокомментируем её начальную часть, выбрав несколько замечательных моментов, и обращаясь теперь не к засомневавшемуся в конце жизни автору, а к восхищённым сторонникам его теоретического наследия.
С эстетической идеи о симметричности электромагнитных, да и механических явлений, с которой автор обращается к некой реальности, Эйнштейн начинает работу, определившую всю его дальнейшую судьбу и судьбу физики ХХв. Молодой автор оговоркой "по-видимому" отдал теоретическую посылку о симметричности электромагнитных явлений на более широкую проверку всему научному сообществу, но то это обращение к себе не заметило. Напротив, в руках математика, которого вряд ли беспокоили философские вопросы о рациональности рисуемой им картины, эта идея воплотилась 4-х мерное пространство. Исповедуя близкодействие, релятивистское сообщество, но прежде всего сам автор, должны были заметить, что перемещение проводника непосредственно в поле постоянного магнита (в варианте генератора постоянного тока) должно немедленно приводить к наведению ЭДС в нём, в то время как перемещение магнита проводник "почувствует" лишь спустя некоторое время, когда изменение магнитного ноля достигнет проводника. Уже логика достаточно очевидно указывает, что близкодействие и навязываемая кинематическая симметричность электродинамики несовместимы, но этого мало. Автор что-то знает и о "несогласии" фактов с его точкой зрения, о чем он даст понять. Но что значат факты, когда мысль родила несомненно привлекательную идею и двинулась к новой формулировке электрических сил, действующих на электрический заряд. Вывод об асимметрии явлений в эфире следует из заполненности пространства непрерывной материальной средой, что должно обеспечить наблюдение особенных (асимметричных) явлений в системе отсчёта, неподвижной относительно этой среды.
Но оба положения -наличие среды и асимметрия явлений - с различной наглядностью или «убедительной силой» проявляются в экспериментах и наблюдениях, и потому далее мы будем различать их аргументационную ценность. Как же видит явления электродинамики сторонник теории близкодействия? Вспомним, например, электродинамическое взаимодействие между магнитом и проводником с током [для анализа взаимодействия проводника и магнита предлагается вариант двигателя]. Наблюдаемое явление зависит здесь только [внимание! Автор начинает проявлять твердость стиля утверждением того, что только что озвучено в виде весьма сомнительного предположения. Исходная идея непринуждённо перешла из предположения в утверждение] от относительного движения проводника и магнита [в варианте двигателя магниттгему полю, создаваемому проводником с током, гоже нужно время на распространение до точки взаимодействия с магнитным полем магнита. Если взаимодействие происходит непосредственно в проводнике, то магнитному полю нужно время, чтобы прочувствовать перемещение электрона. "Обычные представления" тянутся от опытов Фарадея, и вот теперь на основании логики, в которой, это уже видно, присутствие материи было бы вредно, их собираются заменить на необычные. Осевшие в "обычных представлениях факты" автор опровергает умозаключениями, возможно убедительными для математиков потому, что они ведут к понравившемуся математическому аппарату. Физик и философ не должны были принять необычные представления не в силу их необычности, а в силу того, что за идеальной Эйнштейновской симметричностью открывается безматериальность.
Природа не занимается преобразованием энергии магнитного поля, при движении ли магнита, или при пересечении пространства вблизи него зарядом, но инструмент наблюдения может зафиксировать то, что он может фиксировать, которое в тех местах, где находятся части проводника, порождает ток [некоторая непоследовательность, незначительно нарушающая стройность мысли автора - рассматривается вариант генератора. Видимо Эйнштейн нечётко сформулировал предмет доказательства, и перескочил на другое явление. Впрочем, в данном случае, роковых последствий не будет. По поводу механизма наведения ЭДС спорить не будем, он не известен до сих пор]. Если ЭДС, которой не соответствует никакая Энергия, вызывает электрические токи, как и энергия электрического поля, то легковесная интерпретация механизма индукции должна быть выброшена", ибо предполагаемая тождественность относительного движения абстрактного электромагнетизма этот её недостаток не исправит. Анализ физического явления перешагнул в пространство мистики. Тем не менее ссылки в «Электродинамике движущихся тел» на опыт Майкельсона, да и вообще на факты, нет. Стимулом к созданию теории относительности послужил не эксперимент, а "чистый разум" определённого мировоззренческого толка, что подтвердили последующие события. Результаты Миллера об эфирном ветре не были нулевыми, но это искажение факта привнёс не Эйнштейн, он мог бы эту ошибку только подправить. История с открытием движения Земли относительно «светоносной среды» началась, однако, с известной Эйнштейну удавшейся попытки (точнее - открытия) Брадлея в 1728г, а, следовательно, Эйнштейн формирует нужное мнение, руководствуясь «высшими», т.е. своими идейными соображениями.
Впрочем и позже факты ничего не отменили, ничего не поколебали. Из возможных мнений об опыте Майкельсона Эйнштейн твёрдо выбрал мнение о "чисто нулевом" результате, хотя поводов для сомнений (сначала — сомнений) было достаточно. Эйнштейн почти прав, «никакие свойства явлений» не соответствуют понятию абсолютного покоя, если бы речь шла о выявлении механического движения относительно абсолютно неподвижного тела. Для такого покоя физической мысли не за что зацепиться. В его время это было возражение представлениям о неподвижном пространстве, конкретнее - возражение Лоренцу, Можно бы сказать проще: Вселенная не имеет неподвижной опорной точки. Но что «более того», то при правильности исходных посылок можно назвать смелой экстраполяцией, основанной смутной ссылкой на справедливость уравнений механики и тех же самых законов первого порядка электродинамики и оптики. Абсолютный покой во всей Вселенной лишён смысла, но нет оснований лишать оптику и электродинамику права на предпочтительные системы координат в земных масштабах, о чём могут свидетельствовать, «неудавшиеся попытки обнаруокитъ движение Земли относительно "светоносной среды"...». Пока попытки не поняты, это надо предполагать. Даже законы механики «первого порядка» требуется пересмотреть, если они ведут к отмене здравого смысла (впрочем, механики этого себе не позволили). Поскольку предположение о единстве законов механики, оптики и электродинамики трудно назвать даже логически строшгым, то анализ статьи на этом можно было бы закончить и вернуть её автору для дальнейших размышлений, если бы речь шла о выдаче рецензии, затребованной редколлегией журнала. Но публикация состоялась, и, таким образом, была озвучена заявка на лечение всех проблем физики чисто математическим методом, причем самым простым из них -выбором системы координат (системы отсчёта, сейчас считается -так выражаться корректнее).
Вот где корень успеха! Идея должна быть проста и обладать абстрактной красотой, должна позволять рассматривать математические соотношения в отрыве от их физической реализуемости и даже в отрыве от рационального видения мира. Потому она и собрала под свои знамёна несчётное число математиков. Добавочное допущение, которое могло родиться в глубочайшем поэтическом упоении, при наблюдении бездонного голубого неба – это II-ой постулат. Автор не торопится формулировать его с должной ясностью, чтобы не сразу бросалась в глаза его мистифицированная сущность. Сам Эйнштейн вряд ли в 1905г понимал, что он говорит о скорости чего-то такого с «нулевой массой покоя» в пустом пространстве. Это скорость пустоты в пустоте, грозное шевеление пространства. В эфире (в системе отсчета, связанной с эфиром) скорость света тоже не зависит от состояния движения излучающего тела, ибо это скорость относительно эфира. Но вот относительно чего она постоянна в пустоте? Относительно излучающего тела, от которого не зависит? Если под пустотой понимать эфир, что автор разрешает делать, то предложенная формулировка "принципа постоянства скорости света" (с оговорками на частный случай) может быть принята эфирной концепцией. Правда, вскоре выясняется, что взамен слова "покоящейся", помещенной в кавычках, надо писать "любой системе координат" и без кавычек, чего эфирная концепция уже не примет.
Если скорость света в пустоте не зависит от движения излучающего, то и не зависит от состояния движения принимающего излучение тела. Логично? А поскольку понятие линейной скорости требует точки отсчета, то логика вывела на утверждение: Скорость распространения [света] имеет одну и ту же величину с по отношению к обеим системам, Это сказано уже в 1910г, в статье "Принцип относительности и его следствия». Глубокая мысль не может быть скороспелой. Надо бы уж сказать - относительно любых систем отсчёта, ибо попарное равенство скорости в системах (А,В), (А,С), (A,D)... означает одну и ту же величину скорости в системах (А,В,С, D)...). А поскольку во всех системах могут находиться свои наблюдатели, то скорость света имеет одну и ту же величину 'с' относительно любых наблюдателей. Заметим, однако, что в последней формулировке выпало напоминание о пустоте, следовательно скорость света одинакова для параллельно движущихся, взаимно неподвижных наблюдателей (один в стеклянной трубе с откаченным воздухом, другой рядом, в воздухе), наблюдающих за одним источником света и друг за другом. Теперь недоразумения неизбежны. Одни из относительно неподвижных наблюдателей будет гореть в воздухе от механических эффектов второго порядка, но не заметит никаких отклонений оптических и электромагнитных законов от величин первого порядка.
