По наблюдениям, произведённым летом и зимой в Борзянском районе Читинской области к юго-востоку от селения Даурия, корсаки широко распространены в местных злаковых степях, но в год нашей работы были немногочисленны. В самом начале июля на склоне пади Бугутур, на участке злаковой степи, обильно заселённой монгольскими сурками, была найдена семейная нора корсаков. Она помещалась в заброшенной семейной норе сурков и имела 6 входов на площади 5кв. м. Глубже ходы соединялись в общий коленчатый коридор, уходивший на глубину до 1.5 м, в одном из расширений которого и жили корсаки. При раскопке норы были пойманы два молодых корсака. Близ норы и в ходах мы собрали и исследовали 500 экскрементов корсаков. Полученные данные характеризуют состав кормов в пище семьи корсаков весной и в первой половине лета. Встречаемость отдельных кормов выражена нами в процентах от общего числа исследованных экскрементов (без учёта их относительного количества в каждом экскре-менте): млекопитающие в целом — 99.4; грызуны — 99.2; в частности сурок монгольский— 18.8; суслик даурский—1.0; тушканчик-прыгун — 2.0; пищуха даурская — 62.8; мышевидные грызуны (Cricetldae) — 30.4; в частности полёвки — 13.0; хомячки—0.6; ближе не определённые — 2.0; хищные (солои-гой)—0.2; копытные, домашний скот (падаль)— 0.2; птицы —33.4; насекомые — 9.8, растительные остатки—1.8.

В Японии способы регуляции вольтинности у пород шелкопряда стали известны еще с 1875 г., когда они были открыты шелководом-практиком Фудзиока Дзиндзабру. В Европе о них узнали с 1913 г. из работы Тойяма о наследовании вольтинности у тутового шелкопряда; позднейшие японские работы по данному вопросу (Ватанабе, 1918— 1926) стали у нас известны лишь с 1933 г. благодаря разработке Б. Л. Астауровым (1933) материалов, привезенных при нашей поездке в Японию в 1930 г. Для регулирования числа поколений у бивольтинных пород большое значение имеет, как это случайно было найдено Фудзиока, температура инкубации материнской грены. Фудзиока, намереваясь отодвинуть на более поздний срок начало выкормки второго поколения бивольтинной породы, проводил инкубацию бездиапаузной грены при сравнительно низкой температуре. Вышедшее из этой грены поколение, окрылившись, отложило вместо ожидавшейся диапаузной — немедленно оживавшую грену. Наблюдательный шелковод-практик поставил в причинную связь указанные два факта, и последующие опыты как его самого, так и других шелководов полностью подтвердили правильность этого сопоставления, положив начало широкому применению этого приема в практическом шелководстве Японии.

Для развития шелководства умение регулировать число генераций у тутового шелкопряда имеет существенное значение. Положение современной Японии, как гегемона мирового шелкового рынка, с технической стороны в значительной мере обусловлено тем, что в Японии человек впервые овладел и научился по своему произволу управлять способностью шелкопряда давать различное число генераций в год. Породы тутового шелкопряда в зависимости от числа даваемых ими естественным образом поколений делятся на моно-вольтинные, бивольтинные и поливольтинные. Многовольтинные породы, наиболее ценные по качеству даваемого шелка и составляющие подавляющую массу европейской и западноазиатской групп пород шелкопряда и 45—70% общего числа пород японской и китайской групп, дают в год одну генерацию. Многовольтинные породы зимуют на стадии яйца, из яиц в начале весны выходят гусеницы, период роста и развития которых до превращения в куколку и затем в бабочку более продолжителен, чем у би- или поливольтинных пород, охватывая, смотря по температуре и породе, от 32 до 65 дней; бабочки спариваются по выходе из кокона, откладка яиц начинается с первого же дня выхода бабочек, оплодотворенные яйца проходят первые стадии развития, приобретают к концу трех дней благодаря отложению пигмента в образующейся между тем серозной оболочке темную, в большинстве случает серо-фиолетовую окраску, затем развитие яиц останавливается, и наступает стадия покоя (диапауза), от средины лета до весны будущего года.

Эта маленькая (не более 5 см в длину) ящерица обитает на очень ограниченной территории — только в Ферганской долине, которая окружена со всех сторон высокими горными хребтами Тянь-Шаня и Памиро-Алая. В самом центре долины, к югу от русла Сырдарьи, расположен песчаный комплекс, образовавшийся из аллювиальных речных отложений, с историческим названием Язъяван (в переводе с узб. — песчаная равнина). Еще в первой половине прошлого века эта пустыня была почти необитаемой, однако после строительства 300-километрового Ферганского канала значительная ее часть превратилась в хлопковые поля. Уцелела лишь небольшая (31.8 км2) территория, получившая в 1994 г. статус памятника природы областного значения. Географическая особенность ферганских песков (изолированность горными хребтами от пустынных равнин Узбекистана) повлияла на формирование особенных флористического и фаунистического комплексов, которые хотя и не богаты видами, состоят в основном из эндемиков. Многие из них внесены в списки региональных и международной красных книг. В списках Красной книги Узбекистана оказалась и круглоголовка Штрауха (Phrynocephalus strauchi).

В основе разделения функций здесь лежат поведенческие особенности. У многих видов животных в популяциях выделяются специализированные в поведенческом отношении группировки, сходные по таким признакам, как выбор диеты, специфика суточной активности, поисковое, охранное, территориальное и ориентировочное поведение, ярусное распределение. Так, в популяции рыб одни особи постоянно кормятся на глубине, а другие — ближе к поверхности воды. Все это относится к поведенческой специализации. Она может базироваться на предпочтениях определенных стимулов, скорости реакции, различиях в скорости передвижения, уровне агрессивности и множестве других психофизиологических характеристик, главным образом врожденных. Есть множество тому примеров. В их ряду — результаты, полученные в лаборатории: среди шмелей, появившихся на свет в лабораторном гнезде, одни стабильно предпочитают треугольные, а другие — круглые искусственные «цветы». Как тут не вспомнить перекличку поэтов: П. Коган (1936) — «Я с детства не любил овал, / Я с детства угол рисовал.»; Н. Коржавин (1944) — «...Я с детства полюбил овал / За то, что он такой законченный». Если разделение труда в сообществе основано на различиях в способностях решать задачи, требующие вовлечения определенных интеллектуальных ресурсов, это можно назвать когнитивной специализацией.

Бессчетное число живых существ, от пчелы до слона, живут «в строю», будучи так или иначе связанными множеством общественных обязательств. Можно ли сохранять самостоятельность, если за тобой закреплена определенная социальная функция? В историю этологии вошла японская мартышка Имо. Более 50 лет назад она догадалась отмывать клубни сладкого картофеля (батата) от грязи в морской воде и стала новатором в своем сообществе, ей начали подражать остальные. Новый обычай распространился, и до сих пор «культура мытья бататов» жива в этой островной колонии. Стала бы обезьянка Имо новатором, если бы ей нужно было денно и нощно, отказывая себе в еде и питье, дежурить при чужих детях, т. е. выполнять в группе роль няни? А может ли быть предприимчивым «разведчик» — муравей или павиан, вынужденный «держать на замке» вверенный ему участок территориальной границы? Задаваясь вопросом о месте интеллекта в общественной жизни животных, я имею в виду не просто приобретение индивидуального опыта. Значительная доля их поведенческих реакций основана на врожденных стереотипах, а способность к обучению делает поведение животных более гибким и адаптивным.

Ученые давно пытаются выяснить происхождение и предназначение длинного носа у животных. Надо сказать, что необычным носом обладают не только слоны, но и другие млекопитающие, например сайгак (Saiga tatariса) — сравнительно небольшое (масса тела взрослого самца не превышает 35 кг, а самок еще меньше) копытное животное семейства полорогих. Носовая раковина у сайгака редуцирована и смещена так, что ноздри сдвинуты далеко назад, а перед ними над выступающими вперед зубами выросло нечто напоминающее хобот. Биологическая роль этого так называемого носового преддверия долго оставалась неясной, хотя предположений было немало. Самая первая и, казалось бы, наиболее очевидная гипотеза — это предположение о роли носа как регулятора теплообмена. Дело в том, что сайгак обитает на обширных открытых пространствах степей и полупустынь с резко континентальным климатом — очень сухим и жарким летом и холодной зимой. Во время кочевок сайгаки преодолевают огромные расстояния — до нескольких тысяч километров, т. е. больше, чем какое либо-из копытных в мире.

Отличительные признаки. Передние конечности превращены в крылья, их костные элементы (в первую очередь, предплечье и пястные кости — метакарпалии) сильно удлинены. Размер мелкий: масса не превышает 50 г, длина черепа не более 2 см. Череп с развитой мозговой частью. Клыки крупные, значительно крупнее резцов. В передней части костного неба есть выемка, верхние резцы расположены по сторонам от нее. Систематика. В Центральной России распространено одно семейство (Гладконосые — Vespertilionidae) из подотряда Летучие мыши (Microchiroptera) . В фауне Московской и соседних областей — 12 - 13 видов. Отличительные признаки. Передние конечности превращены в крылья, их костные элементы (в первую очередь, предплечье и пястные кости — метакарпалии) сильно удлинены (рис. 18) . Размер мелкий: масса не превышает 50 г, длина черепа не более 2 см. Череп с развитой мозговой частью. Клыки крупные, значительно крупнее резцов. В передней части костного неба есть выемка, верхние резцы расположены по сторонам от нее. Систематика. В Центральной России распространено одно семейство (Гладконосые — Vespertilionidae) из подотряда Летучие мыши (Microchiroptera) . В фауне Московской и соседних областей — 12 - 13 видов.

Они похожи на мышиные: землеройка обычно движется прыжками, оставляя парные отпечатки лапок; если снег достаточно глубокий, то видна вмятина, оставленная телом (вокруг отпечатков ног), и след от хвоста. От следов большинства подмосковных мышей и полевок следы землероек отличаются размером (отпечатки лапок — 1 - 1.5 см) и промежутками между следами (5-7 см, в зависимости от вида) . Поскольку землеройки легче любой полевки, то и проваливаются они в снег не столь глубоко. Обычно такая следовая дорожка оканчивается отверстием 1.5-2 см в диаметре, ведущем под снег. На более мелком снегу или на пыли отпечатки правой и левой лап могут быть несколько смещены и даже правильно чередоваться, если зверек бежал рысцой; хвост иногда не отпечатывается. Иногда можно найти мертвых полевок и лягушек, поеденных землеройкой. Землеройки, как правило, имея дело с большой добычей, прогрызают округлую дырку (в боку или брюхе) и через нее частично выпотрашивают труп. Попавших в мышеловки домовых мышей землеройка-белозубка может съесть почти полностью, оставляя только лапки, хвост и часть черепа, соединенные полоской кожи.

Как справедливо отмечено в статье о Нобелевской премии по физиологии или медицине, мышки — «незаменимая модель в многочисленных экспериментах, помогающих искать реальные подходы к разработке новых лекарств против множества заболеваний», и не только. Здесь речь пойдет о инбредных (от англ. inbreeding — близкородственное разведение) животных, которых получают благодаря длительному братско-сестринскому скрещиванию в лабораторных условиях. Их ценность определяется необыкновенной близостью генетических и фенотипических черт. В определенном смысле они похожи друг на друга как монозиготные близнецы. Конечно, говорить о полной идентичности фенотипа здесь не приходится (так ведь и монозиготные близнецы имеют какие-то отличия), однако разброс признаков внутри одной линии всегда гораздо меньше межлинейных различий. А вот многообразие черт отдельных линий поистине фантастично. Идею выведения линейных животных обычно связывают с именем знаменитого датского генетика В. Л. Иогансена. Хотя первые практические шаги в этом направлении сделал позже американский генетик К. К. Литтл, который в 1910-х годов вывел пару мышей с ослабленной коричневой окраской. Литтл полагал, что этот признак определяется всего лишь тремя рецессивными генами, и обозначил их буквами латинского алфавита. Отсюда и пошло название линии мышей DBA — старейшей среди ныне существующих. Большинство «чистых линий» выведено онкологами для собственных нужд.