Тунгусский метеорит упал в безлюдном районе и поэтому, несмотря на огромный размер и сильный взрыв, сопровождавший его встречу с Землёй, не доставил людям особых неприятностей. Скорее всего через несколько десятилетий о нём попросту позабыли бы, если бы им не заинтересовался Кулик. А началось всё так. В 1921 году редактор журнала «Мироведение» передал Леониду Алексеевичу листок календаря за 1910 год с сообщением о падении в 1908 году возле города Канска в Сибири «гигантского небесного тела». Эта информация перевернула всю жизнь учёного, наполнив её новым смыслом. Увлечённый изучением «посланцев космоса», он сразу же решил отыскать метеорит и сделать его достоянием науки, ведь каждый грамм «космического вещества» бесценен. Его состав может многое рассказать о строении Вселенной и межпланетном пространстве. Но сразу же отправиться на место происшествия не позволяла текущая работа. Тем не менее времени Кулик зря не тратил и, вернувшись из очередной экспедиции, сразу же приступил к сбору материалов по событию 1908 года. Наиболее ценные данные о месте падения ему доставил в 1924 году знаменитый геолог, впоследствии член-корреспондент АН В. А. Обручев. Он, опираясь на рассказы местных жителей фактории Ванавара, точно нанёс на карту район, где метеоритным взрывом повалило лес. Несмотря на собранные данные, многие учёные-метеоритчики сомневались в возможности найти в глухой тайге остатки гигантского небесного тела. Скепсис коллег Леониду Алексеевичу удалось преодолеть лишь через несколько лет, и только в 1927 году экспедиция (если так можно назвать группу из двух человек — самого Кулика и его помощника Гюлиха) покинула Ленинград. Исследователи по железной дороге добрались до Тайшета, затем совершили 400-километровый конный поход до посёлка Кежмы, а потом — до Ванавары. У эвенков Леонид Алексеевич выяснил: «заклятое место» находится в 80 километрах севернее поселения. Из-за глубокого снега добраться туда можно было только на оленях. Кулик уговорил одного из местных отправиться в такую поездку. Тот взял с собой чум, жену, дочь, племянника и даже грудного младенца. Все они восседали на нартах, а Кулик с помощником шли сзади на лыжах. Проводник не торопился и часто останавливался, объясняя это тем, что «олешка шибко устал, дальше ходить не может». Когда оленья тропа кончилась, пришлось топорами прокладывать путь в зарослях. Снежные заносы становились всё непроходимее. Пришлось возвращаться. Неудачной оказалась и вторая попытка. Хотя экспедиция и пробилась к бурелому, но проводник заявил, что в эти места, на которые шаман наложил запрет, он не пойдёт. А картина, открывшаяся с ближайшей сопки, была ошеломляющей: «Ещё недавно, по заверению местных жителей, здесь синела тайга, бесконечная, сплошная, могучая,— писал в своём дневнике Кулик.— Теперь вся она уничтожена, деревья без ветвей и коры лежат параллельными рядами. С нашего наблюдательного пункта, насколько хватает глаз, не видно нормального леса, всё повалено и сожжено. Сомнений не оставалось: да, именно здесь упал метеорит. За несколько дней учёные, составив план следующего похода, вернулись в Ванавару. В самую распутицу, наняв двух ангарцев, купив коня и продовольствие, Кулик вновь ушёл в тайгу, где, дождавшись ледохода, на плоту сплавился до речки Хушмы, в верховьях которой, судя по добытым сведениям, находился центр бурелома. Шестнадцать суток поднимались путники по мелководной реке, помогая лошадям тащить плот с грузом против течения. Наконец показалась полоса поваленного леса. Здесь, в устье небольшого ручья, разбили лагерь. Обойдя котловину по вершинам сопок, Леонид Алексеевич сделал поразившее его открытие: на площади более 2000 квадратных километров, что сравнимо с территорией Крымского полуострова, поваленные деревья лежали, обратив вывороченные из земли корни к центру гигантского вывала. Но в центре лесоповала, там, где разрушения должны были быть наиболее сильными, они остались стоять. Их голые обгоревшие стволы торчали, подобно телеграфным столбам. При обследовании изуродованного района Кулик обнаружил заболоченную котловину, усеянную десятками воронок диаметром от 50 метров и больше, которые делали местность похожей на лунный ландшафт. Они могли образоваться только при взрыве метеорита в воздухе, когда его осколки с силой обрушились на землю. По мнению исследователя, на дне каждой воронки лежал немой свидетель катастрофы — драгоценный кусочек небесного камня. И эти осколки следовало отыскать. Но... нужно было возвращаться. Доклад, сделанный в Ленинграде, поразил всех. Уж чересчур нереально выглядело всё, о чём рассказывал учёный. Картина Тунгусской катастрофы была настолько внушительной, что не оставалось сомнений в необходимости проведения комплексных исследований. В 1928 году Леонид Алексеевич снова отправился в Сибирь. На этот раз его сопровождали охотовед В. А. Сытин и кинооператор Н. В. Струков. В течение лета участники экспедиции занимались составлением карт местности и киносъёмкой вывала леса. Они пытались самодельным насосом откачать воду из воронок, но из этой затеи ничего не вышло. Полубольной и измученный Кулик не хотел возвращаться без результата и,отправив Сытина в Москву за подмогой, остался на долгих три месяца в тайге. После встречи охотоведа с журналистами в газетах поднялась целая кампания по спасению Кулика. Однако беспокойство оказалось напрасным. Когда Сытин со спасательной партией прибыл к месту стоянки исследователя, то нашёл его в полном здравии. Через неделю все покинули тайгу и вернулись в Ленинград. Здесь Кулик застал необыкновенный энтузиазм, царивший вокруг проблемы Тунгусского метеорита. Весь мир узнал подробности грандиозной катастрофы в тайге, и неудивительно, что Академия наук благословила следующую экспедицию. В неё отправилась группа из десяти человек. От Тайшета к Подкаменной Тунгуске двинулся обоз — 56 подвод. На них были уложены ручные буры, болотные щупы, насосы и другое оборудование. Это был не только самый многочисленный десант в тайгу, но и самый продолжительный — исследователи провели на месте падения небесного тела почти полтора года. Чтобы достать хотя бы один осколок метеорита, исследователи решили осушить 32-метровую воронку, залитую водой. Траншею для сброса жидкости рыли вручную. Работы начали в апреле, а к концу мая 40-метровая канава была готова. Когда вода сошла, взору людей в самом центре углубления предстал не кусок небесного камня, а... пень лиственницы, крепко вросший в почву. Это открытие повергло Кулика в уныние: ведь если воронку образовал осколок метеорита, то от пня даже трухи не могло остаться. Тем не менее Леонид Алексеевич велел продолжать работу с другими воронками. Однако дело продвигалось медленно. Наконец осушили ещё одну яму. Ничего! Принялись за третью — результат тот же. Обнаружить остатки метеорита так и не удалось. Из экспедиции Кулик вернулся расстроенным, поседевшим, с расшатанной нервной системой. В Ленинграде дела пошли ещё хуже. Один из рабочих написал на учёного донос, обвинив его в некомпетентности. После неудачного завершения экспедиции оживились оппоненты. Они утверждали: никакого Тунгусского метеорита не было, а был обычный лесной пожар. А раз так, то нечего тратить деньги на пустые поиски. Только вмешательство таких научных авторитетов, как В. И. Вернадский, А. П. Карпинский, А. Е. Ферсман, помогло уладить дело и добиться разрешения на подготовку новой экспедиции. Кулик понимал: многие вопросы могла бы прояснить аэрофотосъёмка района падения метеорита. Но по разным причинам эта работа срывалась. Только в 1938 году снимки наконец были сделаны. Благодаря фотографиям стало очевидно, что предположения о лесном пожаре не выдерживают критики. Речь может идти только о падении в районе Подкаменной Тунгуски гигантского небесного тела. Очередная плановая экспедиция (восьмая по счёту) должна была стать началом крупномасштабных исследований. Но всё перечеркнула начавшаяся Великая Отечественная война. В самом её начале Кулик, несмотря на свой солидный возраст, вступил в ряды народного ополчения, в одном из боёв был ранен в ногу и попал в плен. В лазарете для военнопленных он, превозмогая собственные страдания, работал санитаром. Партизаны предложили устроить ему побег, но он отказался покинуть товарищей. Вскоре госпиталь перевели в другое место. Комендант лагеря, наслышанный о знаменитом профессоре, разрешил ему остаться в санитарах. Вскоре Леонид Алексеевич заразился сыпным тифом. Истощённый организм не смог справиться с тяжёлой болезнью, и весной 1942 года на 58-м году жизни он умер. Свидетели его кончины слышали, как Кулик в предсмертном бреду уговаривал кого-то ехать вместе с ним в Сибирь за Тунгусским метеоритом: «Едем! Там закопалось огромное космическое тело. Едем! Его необходимо откопать!..»