В полной драматических, а нередко и трагических событий истории путешествий в полярных областях земного шара известно несколько самостоятельных возвращений участников ледовых плаваний и экспедиций из стран «белого безмолвия», как называли еще столетие назад Арктику. И не только потому, что эти края были безлюдными, ненаселенными, но и потому, что тогда отсутствовала какая-либо связь с ушедшими в приполярные моря. Те, кто отправлялся в Северный Ледовитый океан и на его побережья, обрекали себя на многие месяцы, а часто и годы безвестия. В мире о них ничего не знали до их возвращения. Они в буквальном смысле, говоря словами Бориса Пастернака, «окунались в неизвестность». А там, в этой неизвестности, могло происходить все что угодно. Самой большой трагедией была гибель в 40-х годах ХIХ столетия большой экспедиции английского мореплавателя Джона Франклина среди островов Канадского Арктического архипелага: 139 человек на кораблях «Эребус» и «Террор». Люди пытались вырваться из «арктического плена», но погибли от холода, голода и цинги. Все 19 спасательных экспедиций оказались безрезультатными, и лишь много лет спустя раскрылась тайна гибели экспедиции Франклина. Немало и других трагических случаев связано с эпохой первых исследований Арктики. Об одном из них рассказывает вышедшая в свет в издательстве «Европейские издания» при финансовой поддержке Фредерика Паульсена книга Валерьяна Альба-нова «На юг, к Земле Франца-Иосифа!». Впервые дневник штурмана шхуны «Св. Анна» В.И.Аль-банова (а именно он составляет главное содержание книги) был отпечатан в типографии Главного адмиралтейства как приложение к 41-му тому «Записок по гидрографии» ровно 90 лет назад — в 1917 г. Теперь книга издана в связи с проводящимся в 2007—2008 гг. Международным полярным годом, о чем говорит в своем кратком к ней вступлении заместитель председателя Государственной Думы РФ, Специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам Международного полярного года Герой Советского Союза А.Н.Чилингаров. И заключает он свое вступление так: «Это один из самых пронзительных эпизодов в истории Арктики». Действительно, история похода штурмана экспедиции В.И.Альбанова с затертого льдами корабля «Св.Анна» к 40 лет назад открытому архипелагу Земля Франца-Иосифа и невероятная встреча с возвращающейся на Большую Землю экспедицией Георгия Седова на судне «Св.великомученик Фока» (без погибшего на пути к Северному полюсу ее начальника) заслуживают такой оценки. В 1912 г. из России во льды Северного Ледовитого океана отправились четыре экспедиции. С востока на запад шли суда Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана под руководством Б.А.Виль-кицкого «Таймыр» и «Вайгач» (в 1913-м этой экспедицией будет открыта Северная Земля). Из Архангельска вышел «Св.ве-ликомученик Фока» с экспедицией Г.Я.Седова, целью которой была установка российского флага на Северном полюсе. Со Шпицбергена отправился на восток В.А.Русанов на парусно-моторном боте «Геркулес» (капитан А.С.Кучин) с намерением пройти к Берингову проливу Северным морским путем. Наконец, порт Александровск на Мурманском побережье Кольского полуострова покинула, взяв курс на север, парусно-паровая шхуна «Св.Анна» с организованной на частные средства экспедицией лейтенанта Г.Л.Брусилова. Цель была та же, что и у В.А.Русанова — преодоление пути на восток через Северный Ледовитый океан. Из трех судов, ушедших во льды в 1912 г. с запада на восток, вернулся только «Св.Фока», но без Седова. Две полярные экспедиции бесследно исчезли. И лишь штурман со «Св.Анны» Валерьян Альбанов не только выжил, но вынес из безвестности, поглотившей шхуну и ее экипаж, документальное свидетельство ледового дрейфа — вахтенный журнал, подписанный лейтенантом Брусиловым. 23 апреля 1914 г. в нем записано: «Около 8 ч отошли уходящие с судна, сопровождаемые всеми остальными». Полтора года назад, у западного побережья п-ова Ямал «Св. Анна» вмерзла в лед. Дрейф уносил судно на север, и никакой надежды на скорое освобождение не было. В то же время, если судно вынесет в открытое море, для управления им достаточно было бы девяти человек. Уход половины экипажа обеспечивал экономию провизии и топлива. Продолжение дрейфа в полном составе неизбежно привело бы к голоду. С этими доводами штурмана, хотя и не сразу, согласился Брусилов. 11 человек во главе с Альбановым покинули шхуну, потому что невозможно было предсказать, сколько времени еще продлится дрейф, и запасов продовольствия и топлива на всех может не хватить. Ушли 11, остались 13, включая Брусилова и его жену Ерминию Жданко, выполнявшую обязанности судового врача.
Группа Альбанова, впрягшись в нарты с погруженными на них каяками, направилась к ближайшей суше — Земле Франца-Иосифа. Она находилась на расстоянии 65 миль. Не так уж далеко, если идти напрямую. Но дорога не была гладкой, а лед относило течением на север. Маршрут был разведан 17 лет назад Фритьофом Нансеном. Со своим спутником Ялмаром Юхансеном великий полярный исследователь точно вышел к островам архипелага после неудавшегося похода к Северному полюсу. Двое норвежцев провели полярную ночь на одном из островов, а затем продолжили свой путь на юг, совершенно не рассчитывая встретить кого-либо на безлюдной земле. Но произошла невероятная встреча с английской экспедицией Фредерика Джексона, вместе с которой пришло спасение. История спасения Альбанова повторяет нансеновскую: переход через торосы и ледяные поля, пересечение покрытых ледниками островов Земли Франца-Иосифа и, наконец, чудо невероятной встречи с людьми на том же самом мысе Флора, на южной оконечности архипелага, где в 1896 г. соединили руки в рукопожатии Нансен и Джексон. В 11 главах книги последовательно описан весь ледовый путь, пролегший между жизнью и смертью. Движение затрудняли высокие торосы, цепочки которых вытягивались порой наподобие горных хребтов. В рыхлом снегу утопали полозья нарт, и их с большим трудом нужно было вытаскивать. Широкие полыньи с мелкобитым льдом по краям приходилось обходить в поисках возможности переправы через них. Особенно трудно было выбираться из сети полыней и узких каналов, тогда за день проходили не более трех верст. С первых же дней у всех стали мучительно болеть глаза, пораженные снежной слепотой. Утомляла непредсказуемая изменчивость пересекаемого пространства: «Лед переставляется ежеминутно, прямо на глазах. Одна полынья закрывается, другая открывается, льдины меняются своими местами, как будто какие-то великаны на большой доске играют в шахматы», — записывает в дневнике Альбанов. На полыньях, правда, удавалось охотиться на тюленей и даже белых медведей, что было спасительным в их положении. Появление зверей в ослепительно белом пространстве воспринималось как праздник. И только контуры земли не возникали на горизонте, в который напряженно всматривались, принимая за землю то гряду торосов, то цепочку облаков. И вот 9 июня, оглядываясь с высокого ропака, Альбанов увидел «резкую серебристо-матовую полоску, немного выпуклую вверх, идущую от самого горизонта и влево постепенно теряющуюся». Это было похоже на «аккуратный нежно-белый мазок тонкой кистью на голубом поле». Только через две недели после появления этого призрачного видения они дошли до острова, но подняться на него удалось не сразу: высокий отвесный обрыв ледникового щита протягивался на большое расстояние. Наконец они вскарабкались на ледник по забитой снегом трещине, вырубая ступени топором. «Он представлял из себя такую же мертвую пустыню, как и луна, на которую он так похож», — замечает Альбанов. Подобные же впечатления от облика покрытых льдом островов были у Нансена и даже у П.А.Кропоткина, никогда этой земли не видевшего, но предположившего возможность открытия островов в своем проекте большой полярной экспедиции, которая не состоялась, потому что на нее не были выделены средства. Впоследствии та часть архипелага, через которую прошла группа Альбанова, будет названа о-вами Кропоткина, а ледник, ими пересеченный, — куполом Кропоткина. Счастливый случай — найдена коробка с запиской, оставленной 20 лет назад Ф.Джексоном, из которой ясно, что скитальцы вышли на самый западный в архипелаге мыс Мэри Семьдесят дней ежедневной, ежеминутной борьбы за жизнь выдержали только двое из одиннадцати покинувших безнадежно застрявшую во льдах «Св.Ан-ну». Один за другим выбывали участники смертельной гонки. Только двое — Валерьян Аль-банов и матрос Александр Конрад вышли к мысу Флора 9 июля. Они ожидали найти там развалины поселка большой экспедиции Джексона, но жилой дом оказался в прекрасном состоянии, как и другие постройки. В доме можно было бы провести полярную ночь. Альбанов и Конрад нашли чугунную печку, ящики с галетами и сухарями, запаянные банки с мясом, рыбой, сушеный картофель, мешки с кофе и чаем и много, много другого. На мысе Флора образовался настоящий музей под открытым небом. Ни одна из экспедиций из разных стран мира, посещавших архипелаг после его случайного открытия в 1873 г. австро-венгерской экспедицией Ю.Пайера и К.Вайпрехта на судне «Тегетгоф», не миновала о.Нортбрук. Самый южный выступ Земли Франца-Иосифа в простор Баренцева моря шотландский яхтсмен Бенджамен Ли Смит, плававший в проливах архипелага в 1880 г. на яхте «Эйра», назвал именем Флоры, богини весны и цветов. На берегу небольшого острова Белл остался домик, собранный Ли Смитом из дощатых щитов. Рядом лежал перевернутый вверх килем бот, которым можно было бы воспользоваться для возвращения в мир цивилизации, доплыв на нем хотя бы до Шпицбергена, где уже существовали постоянные поселения. Еще одна находка — обелиск из серого гранита в память о погибших на пути к Северному полюсу трех итальянцах из экспедиции герцога Абруццкого на яхте «Стелла Поляре». А в доме Джексона находилось много предметов, принадлежавших участникам американской полярной экспедиции Антони Фиала, снаряженной на средства миллионера Циглера. В этом доме решили провести зиму и Альбанов с Конрадом. Но произошло непредвиденное. Однажды Альбанов увидел вдали, над льдинами у берега две мачты и верхушку трубы, выступающую из тумана, сквозь который чернел корпус судна. Не поверивший сначала своим глазам, он вскоре узнал корабль седовской экспедиции, который видел два года назад, когда «Фока» стоял в порту Архангельска. Когда туман рассеялся, Альбанов сел в каяк и поплыл к судну, где очень обрадовались, не ожидая встретить человека в этом безлюдном краю. «Св.Фока» возвращался после зимовки в бухте Тихой на о.Гу-кера, откуда ушел к Северному полюсу Г.Седов, дойдя лишь до самого северного в архипелаге о.Рудольфа, где был похоронен двумя его спутниками. На возвращающемся «Фоке» совсем не осталось угля, и в топку отправлены все деревянные части корабля, без которых можно обойтись. На топливо шли даже туши убитых моржей. Разобрали для сжигания в топках «Фоки» и постройки на мысе Флора. Остался только домик, который стали называть теперь «рубкой штурмана Альбанова». Путь от Земли Франца-Иосифа к обитаемой суше был очень трудным из-за нехватки дров, хотя все, что может гореть, было сожжено — на судне не осталось ни кают, ни коек — спали на полу палубы. Если позволял ветер, шли под парусами. Часто приходилось останавливаться среди льдов, грозивших раздавить хрупкое суденышко, уже сильно поврежденное, так что воду приходилось постоянно откачивать вручную повахтенно всему экипажу, оставив только одного человека на руле. Однажды льды так надолго задержали судно, что решили бросить его и пойти пешком к Новой Земле. Но на счастье подул ветер, льды пришли в движение и открылся широкий морской простор, который стал пересекать «Фока», взяв курс прямо на юг, на мыс Св. Носна Мурманском побережье. Слабый ветер едва надувал паруса, и скорость не превышала двух миль в час. На подходе к становищу Рында встретили лодку с рыбаками, от которых узнали, что в Европе началась мировая война с участием России. 9 августа Альбанов, Конрад и научная группа экспедиции Седова — Визе, Павлов и Пинегин — прибыли на пароходе «Николай II» в Архангельск. Они узнали, что поиск исчезнувших экспедиций Брусилова и Русанова не дал никаких результатов. Выписка из вахтенного журнала «Св. Анны» и таблицы измеренных во время дрейфа глубин, сохраненные Альбановым, — единственное, что осталось от этой экспедиции. По возвращении из Арктики Валерьян Иванович Альбанов продолжал работать по своей профессии, которой он овладел, окончив Санкт-Петербургское училище дальнего плавания в 1904 г. До знакомства с Брусиловым Альбанов прошел военную службу в Балтийском флоте, потом два года плавал по Енисею от Красноярска до Енисейского залива, где занимался также установкой вех по форватеру и лоцманской проводкой судов. В течение года он служил штурманом на пароходах, совершавших рейсы по Каспийскому морю из Баку в Астрахань и Красноводск. В качестве старшего штурмана он ходил на паровой яхте из Петербурга в прибалтийские порты. Два года плавал штурманом из Архангельска в порты Англии и почти год — старшим помощником капитана — из Архангельска к промысловым становищам Баренцева моря. Это был опытный мореплаватель. Поэтому он смог совершить свой поистине героический переход по льдам, по сути повторив подвиг Нансена. И так же, как и книга Ф.Нансена «Фрам в Полярном море», его дневник, охарактеризованный П.В.Боярским как «уникальное свидетельство человеческого упорства, терпения и мужества», стал для нескольких поколений полярников в нашей стране и за рубежом своего рода настольной книгой. После своего возвращения с Земли Франца-Иосифа Альбанов плавал на ледоколах, базировавшихся в Архангельске, пытался организовать поиски исчезнувшей во льдах «Св.Анны», обращаясь со своим предложением о спасательной экспедиции к адмиралу А.В.Колчаку, в то время Верховному правителю России, создавшему в 1919 г. Комитет Северного морского пути. Известный советский полярный исследователь, участник экспедиции Г.Я.Седова, член-корреспондент РАН В.Ю.Визе признавал заслуги Альбанова перед наукой. «Спасенный Альбановым судовой журнал, — писал он, — доставил нам ценные сведения о крайней северо-западной части Карского моря, в которой до этого не плавало ни одно судно… Измерения глубины осветили рельеф дна в этой части Карского моря, анализ самого дрейфа судна позволил вывести интересные заключения о течениях». В 1924 г. В.Ю.Визе пришел к выводу о существовании в этом районе участка суши. И через 6 лет на карте Карского моря появился остров Визе. А одно очень важное открытие было сделано самим Альба-новым. Во время его перехода по льдам вдоль западных берегов Земли Франца-Иосифа он обратил внимание на то, что ледяные поля выносит на юг мощное течение, заполняющее все пространство между двумя полярными архипелагами — Землей Франца-Иосифа и Шпицбергеном. Тогда оно еще не было известно. Его можно было бы назвать течением Альбанова, по имени первооткрывателя.
Гармсуорт на о.Земля Александры. Отсюда до мыса Флора на о.Нортбрук, где могли сохраниться постройки Джексона и запасы продовольствия, не более ста верст. Поплыли на двух каяках, а пятеро пошли берегом, останавливаясь на ночлег в бухтах Вайпрехта, Кембридж, на мысе Ниль. Вот и мыс Гранта, с которого уже виден Нортбрук. Но нужно пересечь пролив. Во время шторма один из каяков исчез бесследно. А потом на берегу похоронили еще двух умерших матросов.
Группа Альбанова, впрягшись в нарты с погруженными на них каяками, направилась к ближайшей суше — Земле Франца-Иосифа. Она находилась на расстоянии 65 миль. Не так уж далеко, если идти напрямую. Но дорога не была гладкой, а лед относило течением на север. Маршрут был разведан 17 лет назад Фритьофом Нансеном. Со своим спутником Ялмаром Юхансеном великий полярный исследователь точно вышел к островам архипелага после неудавшегося похода к Северному полюсу. Двое норвежцев провели полярную ночь на одном из островов, а затем продолжили свой путь на юг, совершенно не рассчитывая встретить кого-либо на безлюдной земле. Но произошла невероятная встреча с английской экспедицией Фредерика Джексона, вместе с которой пришло спасение. История спасения Альбанова повторяет нансеновскую: переход через торосы и ледяные поля, пересечение покрытых ледниками островов Земли Франца-Иосифа и, наконец, чудо невероятной встречи с людьми на том же самом мысе Флора, на южной оконечности архипелага, где в 1896 г. соединили руки в рукопожатии Нансен и Джексон. В 11 главах книги последовательно описан весь ледовый путь, пролегший между жизнью и смертью. Движение затрудняли высокие торосы, цепочки которых вытягивались порой наподобие горных хребтов. В рыхлом снегу утопали полозья нарт, и их с большим трудом нужно было вытаскивать. Широкие полыньи с мелкобитым льдом по краям приходилось обходить в поисках возможности переправы через них. Особенно трудно было выбираться из сети полыней и узких каналов, тогда за день проходили не более трех верст. С первых же дней у всех стали мучительно болеть глаза, пораженные снежной слепотой. Утомляла непредсказуемая изменчивость пересекаемого пространства: «Лед переставляется ежеминутно, прямо на глазах. Одна полынья закрывается, другая открывается, льдины меняются своими местами, как будто какие-то великаны на большой доске играют в шахматы», — записывает в дневнике Альбанов. На полыньях, правда, удавалось охотиться на тюленей и даже белых медведей, что было спасительным в их положении. Появление зверей в ослепительно белом пространстве воспринималось как праздник. И только контуры земли не возникали на горизонте, в который напряженно всматривались, принимая за землю то гряду торосов, то цепочку облаков. И вот 9 июня, оглядываясь с высокого ропака, Альбанов увидел «резкую серебристо-матовую полоску, немного выпуклую вверх, идущую от самого горизонта и влево постепенно теряющуюся». Это было похоже на «аккуратный нежно-белый мазок тонкой кистью на голубом поле». Только через две недели после появления этого призрачного видения они дошли до острова, но подняться на него удалось не сразу: высокий отвесный обрыв ледникового щита протягивался на большое расстояние. Наконец они вскарабкались на ледник по забитой снегом трещине, вырубая ступени топором. «Он представлял из себя такую же мертвую пустыню, как и луна, на которую он так похож», — замечает Альбанов. Подобные же впечатления от облика покрытых льдом островов были у Нансена и даже у П.А.Кропоткина, никогда этой земли не видевшего, но предположившего возможность открытия островов в своем проекте большой полярной экспедиции, которая не состоялась, потому что на нее не были выделены средства. Впоследствии та часть архипелага, через которую прошла группа Альбанова, будет названа о-вами Кропоткина, а ледник, ими пересеченный, — куполом Кропоткина. Счастливый случай — найдена коробка с запиской, оставленной 20 лет назад Ф.Джексоном, из которой ясно, что скитальцы вышли на самый западный в архипелаге мыс Мэри Семьдесят дней ежедневной, ежеминутной борьбы за жизнь выдержали только двое из одиннадцати покинувших безнадежно застрявшую во льдах «Св.Ан-ну». Один за другим выбывали участники смертельной гонки. Только двое — Валерьян Аль-банов и матрос Александр Конрад вышли к мысу Флора 9 июля. Они ожидали найти там развалины поселка большой экспедиции Джексона, но жилой дом оказался в прекрасном состоянии, как и другие постройки. В доме можно было бы провести полярную ночь. Альбанов и Конрад нашли чугунную печку, ящики с галетами и сухарями, запаянные банки с мясом, рыбой, сушеный картофель, мешки с кофе и чаем и много, много другого. На мысе Флора образовался настоящий музей под открытым небом. Ни одна из экспедиций из разных стран мира, посещавших архипелаг после его случайного открытия в 1873 г. австро-венгерской экспедицией Ю.Пайера и К.Вайпрехта на судне «Тегетгоф», не миновала о.Нортбрук. Самый южный выступ Земли Франца-Иосифа в простор Баренцева моря шотландский яхтсмен Бенджамен Ли Смит, плававший в проливах архипелага в 1880 г. на яхте «Эйра», назвал именем Флоры, богини весны и цветов. На берегу небольшого острова Белл остался домик, собранный Ли Смитом из дощатых щитов. Рядом лежал перевернутый вверх килем бот, которым можно было бы воспользоваться для возвращения в мир цивилизации, доплыв на нем хотя бы до Шпицбергена, где уже существовали постоянные поселения. Еще одна находка — обелиск из серого гранита в память о погибших на пути к Северному полюсу трех итальянцах из экспедиции герцога Абруццкого на яхте «Стелла Поляре». А в доме Джексона находилось много предметов, принадлежавших участникам американской полярной экспедиции Антони Фиала, снаряженной на средства миллионера Циглера. В этом доме решили провести зиму и Альбанов с Конрадом. Но произошло непредвиденное. Однажды Альбанов увидел вдали, над льдинами у берега две мачты и верхушку трубы, выступающую из тумана, сквозь который чернел корпус судна. Не поверивший сначала своим глазам, он вскоре узнал корабль седовской экспедиции, который видел два года назад, когда «Фока» стоял в порту Архангельска. Когда туман рассеялся, Альбанов сел в каяк и поплыл к судну, где очень обрадовались, не ожидая встретить человека в этом безлюдном краю. «Св.Фока» возвращался после зимовки в бухте Тихой на о.Гу-кера, откуда ушел к Северному полюсу Г.Седов, дойдя лишь до самого северного в архипелаге о.Рудольфа, где был похоронен двумя его спутниками. На возвращающемся «Фоке» совсем не осталось угля, и в топку отправлены все деревянные части корабля, без которых можно обойтись. На топливо шли даже туши убитых моржей. Разобрали для сжигания в топках «Фоки» и постройки на мысе Флора. Остался только домик, который стали называть теперь «рубкой штурмана Альбанова». Путь от Земли Франца-Иосифа к обитаемой суше был очень трудным из-за нехватки дров, хотя все, что может гореть, было сожжено — на судне не осталось ни кают, ни коек — спали на полу палубы. Если позволял ветер, шли под парусами. Часто приходилось останавливаться среди льдов, грозивших раздавить хрупкое суденышко, уже сильно поврежденное, так что воду приходилось постоянно откачивать вручную повахтенно всему экипажу, оставив только одного человека на руле. Однажды льды так надолго задержали судно, что решили бросить его и пойти пешком к Новой Земле. Но на счастье подул ветер, льды пришли в движение и открылся широкий морской простор, который стал пересекать «Фока», взяв курс прямо на юг, на мыс Св. Носна Мурманском побережье. Слабый ветер едва надувал паруса, и скорость не превышала двух миль в час. На подходе к становищу Рында встретили лодку с рыбаками, от которых узнали, что в Европе началась мировая война с участием России. 9 августа Альбанов, Конрад и научная группа экспедиции Седова — Визе, Павлов и Пинегин — прибыли на пароходе «Николай II» в Архангельск. Они узнали, что поиск исчезнувших экспедиций Брусилова и Русанова не дал никаких результатов. Выписка из вахтенного журнала «Св. Анны» и таблицы измеренных во время дрейфа глубин, сохраненные Альбановым, — единственное, что осталось от этой экспедиции. По возвращении из Арктики Валерьян Иванович Альбанов продолжал работать по своей профессии, которой он овладел, окончив Санкт-Петербургское училище дальнего плавания в 1904 г. До знакомства с Брусиловым Альбанов прошел военную службу в Балтийском флоте, потом два года плавал по Енисею от Красноярска до Енисейского залива, где занимался также установкой вех по форватеру и лоцманской проводкой судов. В течение года он служил штурманом на пароходах, совершавших рейсы по Каспийскому морю из Баку в Астрахань и Красноводск. В качестве старшего штурмана он ходил на паровой яхте из Петербурга в прибалтийские порты. Два года плавал штурманом из Архангельска в порты Англии и почти год — старшим помощником капитана — из Архангельска к промысловым становищам Баренцева моря. Это был опытный мореплаватель. Поэтому он смог совершить свой поистине героический переход по льдам, по сути повторив подвиг Нансена. И так же, как и книга Ф.Нансена «Фрам в Полярном море», его дневник, охарактеризованный П.В.Боярским как «уникальное свидетельство человеческого упорства, терпения и мужества», стал для нескольких поколений полярников в нашей стране и за рубежом своего рода настольной книгой. После своего возвращения с Земли Франца-Иосифа Альбанов плавал на ледоколах, базировавшихся в Архангельске, пытался организовать поиски исчезнувшей во льдах «Св.Анны», обращаясь со своим предложением о спасательной экспедиции к адмиралу А.В.Колчаку, в то время Верховному правителю России, создавшему в 1919 г. Комитет Северного морского пути. Известный советский полярный исследователь, участник экспедиции Г.Я.Седова, член-корреспондент РАН В.Ю.Визе признавал заслуги Альбанова перед наукой. «Спасенный Альбановым судовой журнал, — писал он, — доставил нам ценные сведения о крайней северо-западной части Карского моря, в которой до этого не плавало ни одно судно… Измерения глубины осветили рельеф дна в этой части Карского моря, анализ самого дрейфа судна позволил вывести интересные заключения о течениях». В 1924 г. В.Ю.Визе пришел к выводу о существовании в этом районе участка суши. И через 6 лет на карте Карского моря появился остров Визе. А одно очень важное открытие было сделано самим Альба-новым. Во время его перехода по льдам вдоль западных берегов Земли Франца-Иосифа он обратил внимание на то, что ледяные поля выносит на юг мощное течение, заполняющее все пространство между двумя полярными архипелагами — Землей Франца-Иосифа и Шпицбергеном. Тогда оно еще не было известно. Его можно было бы назвать течением Альбанова, по имени первооткрывателя.
Гармсуорт на о.Земля Александры. Отсюда до мыса Флора на о.Нортбрук, где могли сохраниться постройки Джексона и запасы продовольствия, не более ста верст. Поплыли на двух каяках, а пятеро пошли берегом, останавливаясь на ночлег в бухтах Вайпрехта, Кембридж, на мысе Ниль. Вот и мыс Гранта, с которого уже виден Нортбрук. Но нужно пересечь пролив. Во время шторма один из каяков исчез бесследно. А потом на берегу похоронили еще двух умерших матросов.
