Мысль о грядущей физической революции небеспочвенна, основания для бурного процесса с таким названием есть. Не всеми разделяемая неудовлетворительная плодотворность физики является лишь следствием более глубоких и не новых причин, не вмещающихся в физику. Речь идёт о необходимости подлинного, исторически затянувшегося признания роли материи в науке, признании в качестве фундамента мироздания единой материи, а не теоретических вывертов в виде физического вакуума или особых полей (в смысле - особых материй). Только всюду присутствующая и движущаяся материя, кроме которой, как известно, нет ничего иного в мире, повысит плодотворность физических проектов, ибо материальная опора обеспечит наиболее быструю эволюцию идеи при залёте её в пределы «неразумного пространства».

В содержании революции предлагается видеть, таким образом, реанимацию старого философского вопроса о первичности материн. Вместе с тем должно претерпеть изменение и само понятие материи. Если учесть, что вместе с признанием эфира должно произойти переосмысление громадного теоретического багажа ХХ в, то использование термина «революции» к грядущим переменам совершенно уместно. Содержание с таким названием как «Живая материя», скорее всего не удовлетворило ожидания читателя, «живое» содержание материи в книге не отражено, да его и не надо понимать буквально. В данном слове отражена быстротечность процессов реализации активных и широкодиапазонных свойств материи с нерастрачиваемой энергосодержательностью.

Фантазии автора о «живых» свойствах материи здесь сосредоточены в той части, которую можно отнести к физическим, даже к механическим свойствам материи, отразившим лишь далёкие подходы к конструированию материей подлинно живых, биологических существ. Это обусловлено, с одной стороны опасением автора - как бы далеко не «забраться» в ту область, где он уже ничего не скажет, кроме глупостей, а с другой стороны, даже в «чисто» физической части в сегодняшним развитием представлений о материн имеется разрыв, не позволяющий «нарисовать» картину возникновения «хотя бы» атома. Но ещё «не о живых», а об активных свойствах материи сказано, как представляется, достаточно много, чтобы убедить читателя в неотъемлемости у материи этого свойства.

В «стремлении эфира к сжатию», явно ему недостававшему, нуждается масса конкретных фактов, из которых человеческий разум успел сотворить массу «неразрешимых» загадок. К ним можно отнести выводы о тепловой смерти Вселенной, гравитационный парадокс и парадокс «чёрного неба» (Ольберса). Без активного свойства материи действительно трудно представима её эволюционная способность и не мыслима никакая разумная жизнь. Представляется, идея активной материи будет развиваться независимо от убедительности всего данного повествования. Слишком много сотворенных природой загадок придётся, в ином случае, оставлять не преодолёнными или объяснять библейскими средствами. Пока заметное развитие идея активного эфира получила в обнаружении взаимосвязей констант, в открытии на этой основе их нового физического смысла.

Идея активного эфира позволила расшифровать важнейшее звено в цепи доказательств теории относительности - загадку малости эфирного ветра, искомого с помощью интерферометра Майкельсона. Именно активный эфир позволяет разрешить «вечный спор» по парадоксу ЭПР квантовой механики. Не прямо из этого эфира, но видимо с некоторой необходимой обусловленностью, размышления об активном эфире вывели на доказательство несостоятельности теоретической базы Теория относительности. Физике надо освободиться, прежде всего, от разлитой повсюду философской невразумительности. У физического пространства будет три понятных измерения и не будет мистификаций вроде «относительности одновременности». Физика должна стать и станет снова классической, нерелятивистской.

Классическая физика со всем экспериментальным материалом совсем не нуждается в замене её на физику релятивистскую. В экспериментальной базе физики нет более «релятивистской собственности», которую не смогла бы подобрать классическая физика с изменёнными свойствами эфира. Напротив, на идею активного эфира или на физику с возвращённым материальным содержанием вполне можно возложить надежды по замене теряющей свои предсказательные возможности физики формальной. Идея активного эфира имеет и чисто философскую ценность, ибо рациональной точке зрения на устройство мироздания в её многовековом споре с теологией явно не хватает звена, конкурирующего с мифогенной творческой силой. Идея активного эфира выведет нас на понимание того, как бездушные физические механизмы на каком-то уровне приобретают признаки биологической жизни.

В то же время активный эфир, а не пустота в пространстве, «рационализирует» наши представления о мироздании, в достаточной мере испытанные заигрыванием с парадоксами. В заключение хотелось бы заметить, что человечество весьма непродуктивно использует отведённый ему срок для сохранения своего существования. Вероятность возникновения жизни в материи с активными свойствами должна быть оценена на более высоком уровне, а это значит, что жизнь «на островах Вселенной» не столь редка и не столь продолжительна. Зародившийся разум слепая Вселенная стирает раньше, чем он успевает подать сигнал о себе «братьям по разуму». Станет ли «человек разумный» вести себя разумнее от понимания этого обстоятельства?