ЗИМНЯК - BUTEO LAGOPUS (PONTOPP.)
Область гнездования зимняка в Евразии занимает тундры (кроме самых северных их частей), лесотундру и северную полосу тайги. Область зимовки включает Среднюю Европу, юг Европейской части, Казахстан и тянется далее к востоку до Приамурья и о-в Хоккайдо. Данные кольцевания наиболее полны для популяций, гнездящихся в Фенноскандии; возвраты колец от птиц, гнездящихся в восточноевропейских и сибирских тундрах, единичны. Всего мы располагаем 155 возвратами колец из стран Восточной Европы, имеющимися в центрах кольцевания этих стран или полученных из литературы. Кроме того, мы использовали сведения о находках птиц, окольцованных в Швеции, Норвегии и Финляндии, опубликованные в отчетах центров кольцевания этих стран. Часть этих сведений была недавно обработана [Glutz von Blotzheim et al., 1971]. Многие из данных кольцевания до 1940 г. в Росситтене, упоминаемых этим автором и Тишлером [Tischier, 1941], однако, остались для нас недоступны. Результаты кольцевания птенцов в гнездах. Мпого птенцов кольцевали в Скандинавии и Лапландии. Пункты осенних, зимних и весенних находок зимняков, окольцованных птенцами в Скандинавии к северу до 65° с. ш., показаны на рис. 22, а особей, помеченных в норвежской, шведской, финской и советской частях Лапландии, севернее 65° с. ш. Именно эти птицы и зимуют в Восточной Европе. Следует учитывать, что в отчетах центров кольцевания Швеции, Норвегии и Финляндии опубликованы только возвраты колец, полученные до 1968— 1975 гг. Находки, сделанные в странах Западной Европы после этого, не были нам доступны, и поэтому полнота картирования данных для этих стран ниже, чем для стран Восточной Европы, откуда мы располагали более полным материалом. Нам думается, однако, что это не меняет существенно полученной картины. Априорно у этого вида можно ожидать слабого территориального консерватизма [Формозов, 1934; Galushin, 1974]. Поэтому абсолютно надежный материал о связи областей гнездования, пролета и зимовок дают только прямые возвраты. Размещение прямых и непрямых возвратов от птиц, места рождения которых точно известны, не отличается существенно, хотя непрямые возвраты иногда попадаются восточнее области прямых находок. Четыре весенних возврата получены настолько далеко к востоку, и обсуждаются в заключительном разделе. Скандинавские молодые птицы в августе, сентябре и начале октября первого года жизни иногда встречаются в 130—560 км к северу, северо-востоку или востоку от места рождения; таких случаев нам известно 6. Дело в том, что в Скандинавии зимняки гнездятся в горной местности, где осень наступает раньше, чем на равнинах. По-видимому, первый этап миграций — это откочевка из гор на равнины и к морским побережьям, откуда и поступили почти все названные находки. Направление откочевки из гор может быть разным, в том числе северным или северо-восточным. В то же самое время часть скандинавских молодых птиц обнаруживали к югу и юго-востоку от мест рождения, в том же направлении, в котором идет осенняя миграция, на таких же или значительно больших расстояниях (один прямой сентябрьский возврат — в 1200.км, из Дании). Птицы, родившиеся в южной Скандинавии, в октябре—ноябре встречались у Осло-фьорда, в Дании и (в ноябре) на о-ве Сааремаа и в низовье Немана. Их зимовки располагаются на крайнем юге Швеции, в Дании, Германии, Польши, Чехии, в среднем течении Дуная в пределах Австрии и Венгрии и в крайних западных частях. Зимняки, родившиеся в Лапландии, в октябре и ноябре встречались в южной Швеции, Польше и на западе европейской территории от Карелии и Эстонии до Московской области, среднего Приднепровья и бассейна Днестра. Область их зимовки включает Германии, Польши, Чехии, бассейн Дуная и юго-запад Европейской части к северу до 57° с. ш. и к востоку до бассейна Верхней Волги и Днепра включительно. Отдельные встречи известны как значительно севернее этой области — в Финляндии у 66° с. ш. и на Онежском озере, так и южнее (Греция) и восточнее ее (восточное Приазовье). Несколько возвратов колец получено от зимняков, помеченных птенцами в восточноевропейских тундрах и на севере Сибири. Два из них местные: птенцы были окольцованы под Воркутой и погибли там же через месяц. Общее направление миграции юго-западное. Кольцевапие на осеннем пролете. Ряд возвратов получен от зимняков, помеченных на пролете в Оттенбю (южная оконечность о-ва Эланд, Швеция), и на побережье Скандинавии с 29 сентября по 31 октября. Размещение прямых находок этих птиц практически совпадает с размещением возвратов молодых зимняков, окольцованных в гнездах в горах южной Скандинавии. Впрочем, непрямые зимние возвраты от птиц, пролетавших через Оттенбю, поступали из мест, расположенных значительно восточнее, а две летние находки получены из норвежской и советской Лапландии. Можно считать, что пролетная трасса, идущая вдоль побережий южной Швеции и о-ва Эланд, собирает птиц как из южной Скандинавии (которые, вероятно, преобладают), так и с севера, из Лапландии. Единичные возвраты получены от птиц, помеченных на осеннем пролете в Финляндии. Кольцевание на зимовках. В результате зимнего кольцевания в странах Восточной Европы получено 28 возвратов (табл. 12), в том числе 15 кратковременных местных и ближних. Заслуживает внимания сравнительно большое количество находок в ту же или на следующую зиму не далее 300—500 км. Часть из них отражает дальнейшие откочевки в юго-западном направлении с продвижением зимы или, наоборот, обратное движение к северу и востоку. Например, 4 возврата от зимняков, окольцованных в конце ноября—начале декабря в Росситтене, поступили из мест в 170—400 км к северу и востоку — либо в ту же зиму, через 35—44 дня, либо на следующую, именно в то же время (ноябрь—декабрь). Возврат к прошлогодним местам зимовок в радиусе 40—150 км показали канюки, помеченные в Венгрии и на западе Украины. По некоторым старым данным [Tischler, 1941; Результаты кольцевания на пролете 1 — место кольцевания в Оттенбю; пункты находок окольцованных там птиц: 2Л— в октябре—ноябре, в — в декабре—марте, 4 — в апреле, 5 — я июле—августе; в — места кольцевания в Финляндии, 7 — пункты зимних встреч помеченных там птиц; 8 — место кольцевания на юге Швеции, 9 — пункты зимних встреч помеченных там птиц; 10 — южная граница области гнездования, 11 — область зимовок. Дальних возвратов от птиц, помеченных на зимовке в Венгрии, Чехии, Югославии и Германии, поступило — из областей гнездования или осеннего пролета. Они хорошо дополняют данные, полученные в результате кольцевания птенцов, и показывают, что в Средней Европе зимуют канюки не только из Фенноскандии, но и из районов восточнее Белого моря. Кроме того, мы располагаем тремя возвратами от особей, окольцованных зимой в Дании и южной Швеции и добытых на следующую зиму или же осенью через 1,5 года в западных частях России, далеко к востоку от мест мечення, хотя и в пределах общей области миграций лапландских зимняков. Общие заключения. Сравнение позволяет нам сделать вывод о существовании в Фенноскандии двух географических популяций — «южной», гнездящейся в горах Скандинавии южнее 65° с. ш., и «лапландской», гнездящейся к северу от 65° с. ш. Первая из них мигрирует в южном и юго-юго-восточном направлении и зимует в Средней Европе от Германии до крайних западных частей России, к северу до южной Швеции и Дании и к югу до Средне-Дунайской низменности. Лаплапдская популяция мигрирует в южном направлении (юго-юго-запад—юго-юго-восток) и проводит зиму в общем несколько восточнее; область зимовки захватывает значительную часть европейской территории России к востоку до 38—39° в. д., Польшу, бассейн Дуная и Чехии, но птицы редко попадают западнее, в Германии. В сентябре зимняки спускаются с гор, где они обитают летом, на равнины и к морским побережьям, а в октябре и ноябре идет основное движение на юг. В первой половине октября хорошо заметен пролет вдоль западного побережья Белого моря, а с конда сентября до начала ноября — пролет вдоль Куршской косы, вдоль побережий южной Швеции и о-ва Эланд. Через о-в Элапд и южную Швецию летят, по-видимому, птицы обеих названных популяций, но преимущественно южной, что подтверждается размещением возвратов от зимняков, окольцованных там на пролете (см. рис. 25). В октябре отдельные особи долетают до Черного моря (см. рис. 22), но большинство еще находится севернее 53—55° с. ш. В ноябре основная масса зимняков достигает области зимовок; хорошо заметный пролет идет в начале поября вдоль западных берегов Черного моря [данные Д. Н. Нанкииова]. Обе названные популяции вместе занимают среднеевропейскую область зимовок вида. В ней зимняки обычны в Придпепровье, в Западной Украине, в западном Причерноморье [данные Д. Нанкинова], в Белоруссии и повсеместно на равнинах от побережья Балтийского моря до Средне-Дунайской низменности, к западу до Шлезвиг-Голштейна и к югу до подножий Альп и Карпат. Южнее и западнее названной области зимняки появляются редко и нерегулярно. Они почти никогда пе пересекают Альп (нет к югу от них и возвратов колец) п редко появляются южнее Карпат, вероятно, огибая их с востока или запада. Подробнее места их зимних встреч в Европе и сроки пролета описаны Глютцем фон Влотцхаймом и др. О популяциях у зимняков, гнездящихся восточнее Белого моря, пока нет оснований говорить. Можно лишь заметить, что птицы, гнездящиеся на п-ове Канин и пролетающие через север и центр Европейской частя России, зимой встречались там же, где и лапландские, — в Приднепровье, Венгрии, Чехии и Германии. Таймырские и якутские канюки (Вuteo lagopus pallidus), вероятно, зимуют от Причерноморья 2 до Байкала (см. рис. 24), а может быть, и в Монголии. Интересен вопрос о территориальном консерватизме у зимняков и «абмиграциях». Имеющиеся пока данные скудны и лишь позволяют сделать некоторые предположения. Из 47 птиц, окольцованных птенцами в Фенноскапдии и встреченных через 1—10 лет осенью и зимой (непрямые возвраты), 41 обнаружена в пределах областей миграций своих популяций, очерченных прямыми возвратами, и 6 (13%) — вне их. Само по себе это, впрочем, не исключает смены мест летнего обитания с последующим возвращением в ту же область миграций и зимовки. Определенно на такую смену указывают три сентябрьские встречи зимняков, родившихся в Норвегии в Калининской области, на оз. Ильмень и в южной Финляндии соответственно через 1, 1 и 8 лет. О смене путей миграций на следующую или через одну осень говорят и три возврата от птиц, помеченных зимой или в начале весеннего пролета в Дании и южной Швеции и обнаруженных в Ленинградской, Псковской и Гомельской областях — соответственно на 14—17° восточнее. Об этом же говорят и непрямые зимние возвраты особей, помеченных в Оттенбю, из Приднепровья и Румынии. Из 11 зимняков, помеченных птенцами в Фенноскандии п добытых на весеннем пролете через 1—5 зим (апрель—первая половина мая), восемь найдено в пределах областей миграций соответствующих популяций, очерченных прямыми возвратами; два — у границ этих областей, а одна птица в возрасте почти 1 года — значительно восточнее, под Ульяновском. Эта особь направлялась, безусловно, не туда, где она родилась. Еще один канюк в возрасте 11 лет добыт 17 мая в 80 км восточнее места рождения. Зимняки в годовалом возрасте летом добывались в 300 км к юго-востоку (Таймыр) и в 120—300 км к северо-северо-востоку [Скандинавия; Glutz v. Blotzheim, 1971] от мест рождения. Мы располагаем данными лишь о четырех зимняках, окольцованных в гнездах и добытых через 2—4 года в конце мая—июня, т. е. в местах летнего пребывания и возможного гнездования. В первом случае не вполне ясна дата гибели. В остальных трех случаях несомненно переселение птиц, родившихся в горах южной Норвегии, ко времени наступления половозрелости в области гнездования других географических популяций, в двух случаях очень дальнее, за тысячи километров. Лёнпберг [Lonnberg, 1930, цит. по: Glutz v. Blotzheim et al., 1971] сообщил, что зимняк, родившийся в северной Швеции, через три года в мае был добыт у Омы в Чешской губе ( около 6б°30' с. ш., 46°30' в. д.). Нам этого возврата найти не удалось. Эти впечатляющие случаи «абмиграций» показывают, что дисперсия, «перемешивание» населения и межпопуляционный обмен особями у этого вида, вероятно, — обычные явления. Они связаны, несомненно, с значительными локальными колебаниями численности северных полевок, составляющих летнюю кормовую базу зимняка. Такие дальние перемещения птиц, однако, еще не доказывают их гнездования в новых местах. Не следует забывать и о другой стороне дела. Хорошее совпадение областей непрямых и прямых возвратов (не только зимних, но и с осеннего пролета) у фенноскандинавских птиц свидетельствует, что значительная часть зимняков в последующие годы возвращается в области своего рождения в широком смысле (не обязательно в ту же точку). Особого внимания заслуживают отмеченные выше случаи возвращения на прежние зимовки, привязанность к которым, как можно предположить, выше, чем привязанность к местам рождения. В целом на рассматриваемом материале географические популяции у зимняка представляются вполне реальными. Не исключено, что «узловыми центрами» ареалов этих популяций могут оказаться области зимовок, в то время как места летнего пребывания могут быть менее постоянны и сменяться довольпо часто. Для выяснения количественного соотношения тенденций к территориальному консерватизму и дисперсии пока недостаточно данных. Смертность и продолжительность жизни. Из 134 возвратов колец от зимняков, помеченных птенцами в Фенноскандии, 83 поступило от птиц в возрасте до одного года (61,9%), в том числе 37 (27,6%) в первую осень, до 1 декабря, и 39 (29,1%) в первую зиму, в декабре—марте. Количество возвратов в последующие годы жизни этих птиц соответственно — 19 (14,2%), 12 (9,0%), 7 (5,2%), 3 (2,2%), 1, 3, 1, 2, 0, 2, 0, 1. Наибольший возраст, по нашим данным,; 12 лет. Один канюк, окольцованный в Швеции [Glutz von Blotzheim et al., 1971], прожил около 17 лет. От птиц, окольцованных птенцами восточнее Белого моря, восемь возвратов (80%) получено в течение первого года, в том числе шесть — в первую осень; остальные — и возрасте 1 и 6 лет. Анализ обстоятельств находки окольцованных зимняков показывает высокую степень их отстрела, особенно первогодков. Объединены данные за многие годы, однако я в 1970-х годах из 64 находок, обстоятельства которых известны, 31 (48,4%) поступили от убитых птиц. Этот процент приблизительно одинаков как в России (48,5%), так и в других странах Восточной Европы (55,6%) и несколько ниже в Западной Европе (38,5%). Все птицы, обнаруженные в Чехии (6) и Венгрии (2), были убиты; все 5 обнаруженных в Германии найдены погибшими. Если принять но внимание указанные выше возрастные соотношения, то ясно, что, несмотря па меры по охране хищных птиц, введенные во многих странах, до сих пор 25—30% зимняков уже к концу первой зимы своей жизни погибают в результате отстрела и 25—30% — от других причин.
Область гнездования зимняка в Евразии занимает тундры (кроме самых северных их частей), лесотундру и северную полосу тайги. Область зимовки включает Среднюю Европу, юг Европейской части, Казахстан и тянется далее к востоку до Приамурья и о-в Хоккайдо. Данные кольцевания наиболее полны для популяций, гнездящихся в Фенноскандии; возвраты колец от птиц, гнездящихся в восточноевропейских и сибирских тундрах, единичны. Всего мы располагаем 155 возвратами колец из стран Восточной Европы, имеющимися в центрах кольцевания этих стран или полученных из литературы. Кроме того, мы использовали сведения о находках птиц, окольцованных в Швеции, Норвегии и Финляндии, опубликованные в отчетах центров кольцевания этих стран. Часть этих сведений была недавно обработана [Glutz von Blotzheim et al., 1971]. Многие из данных кольцевания до 1940 г. в Росситтене, упоминаемых этим автором и Тишлером [Tischier, 1941], однако, остались для нас недоступны. Результаты кольцевания птенцов в гнездах. Мпого птенцов кольцевали в Скандинавии и Лапландии. Пункты осенних, зимних и весенних находок зимняков, окольцованных птенцами в Скандинавии к северу до 65° с. ш., показаны на рис. 22, а особей, помеченных в норвежской, шведской, финской и советской частях Лапландии, севернее 65° с. ш. Именно эти птицы и зимуют в Восточной Европе. Следует учитывать, что в отчетах центров кольцевания Швеции, Норвегии и Финляндии опубликованы только возвраты колец, полученные до 1968— 1975 гг. Находки, сделанные в странах Западной Европы после этого, не были нам доступны, и поэтому полнота картирования данных для этих стран ниже, чем для стран Восточной Европы, откуда мы располагали более полным материалом. Нам думается, однако, что это не меняет существенно полученной картины. Априорно у этого вида можно ожидать слабого территориального консерватизма [Формозов, 1934; Galushin, 1974]. Поэтому абсолютно надежный материал о связи областей гнездования, пролета и зимовок дают только прямые возвраты. Размещение прямых и непрямых возвратов от птиц, места рождения которых точно известны, не отличается существенно, хотя непрямые возвраты иногда попадаются восточнее области прямых находок. Четыре весенних возврата получены настолько далеко к востоку, и обсуждаются в заключительном разделе. Скандинавские молодые птицы в августе, сентябре и начале октября первого года жизни иногда встречаются в 130—560 км к северу, северо-востоку или востоку от места рождения; таких случаев нам известно 6. Дело в том, что в Скандинавии зимняки гнездятся в горной местности, где осень наступает раньше, чем на равнинах. По-видимому, первый этап миграций — это откочевка из гор на равнины и к морским побережьям, откуда и поступили почти все названные находки. Направление откочевки из гор может быть разным, в том числе северным или северо-восточным. В то же самое время часть скандинавских молодых птиц обнаруживали к югу и юго-востоку от мест рождения, в том же направлении, в котором идет осенняя миграция, на таких же или значительно больших расстояниях (один прямой сентябрьский возврат — в 1200.км, из Дании). Птицы, родившиеся в южной Скандинавии, в октябре—ноябре встречались у Осло-фьорда, в Дании и (в ноябре) на о-ве Сааремаа и в низовье Немана. Их зимовки располагаются на крайнем юге Швеции, в Дании, Германии, Польши, Чехии, в среднем течении Дуная в пределах Австрии и Венгрии и в крайних западных частях. Зимняки, родившиеся в Лапландии, в октябре и ноябре встречались в южной Швеции, Польше и на западе европейской территории от Карелии и Эстонии до Московской области, среднего Приднепровья и бассейна Днестра. Область их зимовки включает Германии, Польши, Чехии, бассейн Дуная и юго-запад Европейской части к северу до 57° с. ш. и к востоку до бассейна Верхней Волги и Днепра включительно. Отдельные встречи известны как значительно севернее этой области — в Финляндии у 66° с. ш. и на Онежском озере, так и южнее (Греция) и восточнее ее (восточное Приазовье). Несколько возвратов колец получено от зимняков, помеченных птенцами в восточноевропейских тундрах и на севере Сибири. Два из них местные: птенцы были окольцованы под Воркутой и погибли там же через месяц. Общее направление миграции юго-западное. Кольцевапие на осеннем пролете. Ряд возвратов получен от зимняков, помеченных на пролете в Оттенбю (южная оконечность о-ва Эланд, Швеция), и на побережье Скандинавии с 29 сентября по 31 октября. Размещение прямых находок этих птиц практически совпадает с размещением возвратов молодых зимняков, окольцованных в гнездах в горах южной Скандинавии. Впрочем, непрямые зимние возвраты от птиц, пролетавших через Оттенбю, поступали из мест, расположенных значительно восточнее, а две летние находки получены из норвежской и советской Лапландии. Можно считать, что пролетная трасса, идущая вдоль побережий южной Швеции и о-ва Эланд, собирает птиц как из южной Скандинавии (которые, вероятно, преобладают), так и с севера, из Лапландии. Единичные возвраты получены от птиц, помеченных на осеннем пролете в Финляндии. Кольцевание на зимовках. В результате зимнего кольцевания в странах Восточной Европы получено 28 возвратов (табл. 12), в том числе 15 кратковременных местных и ближних. Заслуживает внимания сравнительно большое количество находок в ту же или на следующую зиму не далее 300—500 км. Часть из них отражает дальнейшие откочевки в юго-западном направлении с продвижением зимы или, наоборот, обратное движение к северу и востоку. Например, 4 возврата от зимняков, окольцованных в конце ноября—начале декабря в Росситтене, поступили из мест в 170—400 км к северу и востоку — либо в ту же зиму, через 35—44 дня, либо на следующую, именно в то же время (ноябрь—декабрь). Возврат к прошлогодним местам зимовок в радиусе 40—150 км показали канюки, помеченные в Венгрии и на западе Украины. По некоторым старым данным [Tischler, 1941; Результаты кольцевания на пролете 1 — место кольцевания в Оттенбю; пункты находок окольцованных там птиц: 2Л— в октябре—ноябре, в — в декабре—марте, 4 — в апреле, 5 — я июле—августе; в — места кольцевания в Финляндии, 7 — пункты зимних встреч помеченных там птиц; 8 — место кольцевания на юге Швеции, 9 — пункты зимних встреч помеченных там птиц; 10 — южная граница области гнездования, 11 — область зимовок. Дальних возвратов от птиц, помеченных на зимовке в Венгрии, Чехии, Югославии и Германии, поступило — из областей гнездования или осеннего пролета. Они хорошо дополняют данные, полученные в результате кольцевания птенцов, и показывают, что в Средней Европе зимуют канюки не только из Фенноскандии, но и из районов восточнее Белого моря. Кроме того, мы располагаем тремя возвратами от особей, окольцованных зимой в Дании и южной Швеции и добытых на следующую зиму или же осенью через 1,5 года в западных частях России, далеко к востоку от мест мечення, хотя и в пределах общей области миграций лапландских зимняков. Общие заключения. Сравнение позволяет нам сделать вывод о существовании в Фенноскандии двух географических популяций — «южной», гнездящейся в горах Скандинавии южнее 65° с. ш., и «лапландской», гнездящейся к северу от 65° с. ш. Первая из них мигрирует в южном и юго-юго-восточном направлении и зимует в Средней Европе от Германии до крайних западных частей России, к северу до южной Швеции и Дании и к югу до Средне-Дунайской низменности. Лаплапдская популяция мигрирует в южном направлении (юго-юго-запад—юго-юго-восток) и проводит зиму в общем несколько восточнее; область зимовки захватывает значительную часть европейской территории России к востоку до 38—39° в. д., Польшу, бассейн Дуная и Чехии, но птицы редко попадают западнее, в Германии. В сентябре зимняки спускаются с гор, где они обитают летом, на равнины и к морским побережьям, а в октябре и ноябре идет основное движение на юг. В первой половине октября хорошо заметен пролет вдоль западного побережья Белого моря, а с конда сентября до начала ноября — пролет вдоль Куршской косы, вдоль побережий южной Швеции и о-ва Эланд. Через о-в Элапд и южную Швецию летят, по-видимому, птицы обеих названных популяций, но преимущественно южной, что подтверждается размещением возвратов от зимняков, окольцованных там на пролете (см. рис. 25). В октябре отдельные особи долетают до Черного моря (см. рис. 22), но большинство еще находится севернее 53—55° с. ш. В ноябре основная масса зимняков достигает области зимовок; хорошо заметный пролет идет в начале поября вдоль западных берегов Черного моря [данные Д. Н. Нанкииова]. Обе названные популяции вместе занимают среднеевропейскую область зимовок вида. В ней зимняки обычны в Придпепровье, в Западной Украине, в западном Причерноморье [данные Д. Нанкинова], в Белоруссии и повсеместно на равнинах от побережья Балтийского моря до Средне-Дунайской низменности, к западу до Шлезвиг-Голштейна и к югу до подножий Альп и Карпат. Южнее и западнее названной области зимняки появляются редко и нерегулярно. Они почти никогда пе пересекают Альп (нет к югу от них и возвратов колец) п редко появляются южнее Карпат, вероятно, огибая их с востока или запада. Подробнее места их зимних встреч в Европе и сроки пролета описаны Глютцем фон Влотцхаймом и др. О популяциях у зимняков, гнездящихся восточнее Белого моря, пока нет оснований говорить. Можно лишь заметить, что птицы, гнездящиеся на п-ове Канин и пролетающие через север и центр Европейской частя России, зимой встречались там же, где и лапландские, — в Приднепровье, Венгрии, Чехии и Германии. Таймырские и якутские канюки (Вuteo lagopus pallidus), вероятно, зимуют от Причерноморья 2 до Байкала (см. рис. 24), а может быть, и в Монголии. Интересен вопрос о территориальном консерватизме у зимняков и «абмиграциях». Имеющиеся пока данные скудны и лишь позволяют сделать некоторые предположения. Из 47 птиц, окольцованных птенцами в Фенноскапдии и встреченных через 1—10 лет осенью и зимой (непрямые возвраты), 41 обнаружена в пределах областей миграций своих популяций, очерченных прямыми возвратами, и 6 (13%) — вне их. Само по себе это, впрочем, не исключает смены мест летнего обитания с последующим возвращением в ту же область миграций и зимовки. Определенно на такую смену указывают три сентябрьские встречи зимняков, родившихся в Норвегии в Калининской области, на оз. Ильмень и в южной Финляндии соответственно через 1, 1 и 8 лет. О смене путей миграций на следующую или через одну осень говорят и три возврата от птиц, помеченных зимой или в начале весеннего пролета в Дании и южной Швеции и обнаруженных в Ленинградской, Псковской и Гомельской областях — соответственно на 14—17° восточнее. Об этом же говорят и непрямые зимние возвраты особей, помеченных в Оттенбю, из Приднепровья и Румынии. Из 11 зимняков, помеченных птенцами в Фенноскандии п добытых на весеннем пролете через 1—5 зим (апрель—первая половина мая), восемь найдено в пределах областей миграций соответствующих популяций, очерченных прямыми возвратами; два — у границ этих областей, а одна птица в возрасте почти 1 года — значительно восточнее, под Ульяновском. Эта особь направлялась, безусловно, не туда, где она родилась. Еще один канюк в возрасте 11 лет добыт 17 мая в 80 км восточнее места рождения. Зимняки в годовалом возрасте летом добывались в 300 км к юго-востоку (Таймыр) и в 120—300 км к северо-северо-востоку [Скандинавия; Glutz v. Blotzheim, 1971] от мест рождения. Мы располагаем данными лишь о четырех зимняках, окольцованных в гнездах и добытых через 2—4 года в конце мая—июня, т. е. в местах летнего пребывания и возможного гнездования. В первом случае не вполне ясна дата гибели. В остальных трех случаях несомненно переселение птиц, родившихся в горах южной Норвегии, ко времени наступления половозрелости в области гнездования других географических популяций, в двух случаях очень дальнее, за тысячи километров. Лёнпберг [Lonnberg, 1930, цит. по: Glutz v. Blotzheim et al., 1971] сообщил, что зимняк, родившийся в северной Швеции, через три года в мае был добыт у Омы в Чешской губе ( около 6б°30' с. ш., 46°30' в. д.). Нам этого возврата найти не удалось. Эти впечатляющие случаи «абмиграций» показывают, что дисперсия, «перемешивание» населения и межпопуляционный обмен особями у этого вида, вероятно, — обычные явления. Они связаны, несомненно, с значительными локальными колебаниями численности северных полевок, составляющих летнюю кормовую базу зимняка. Такие дальние перемещения птиц, однако, еще не доказывают их гнездования в новых местах. Не следует забывать и о другой стороне дела. Хорошее совпадение областей непрямых и прямых возвратов (не только зимних, но и с осеннего пролета) у фенноскандинавских птиц свидетельствует, что значительная часть зимняков в последующие годы возвращается в области своего рождения в широком смысле (не обязательно в ту же точку). Особого внимания заслуживают отмеченные выше случаи возвращения на прежние зимовки, привязанность к которым, как можно предположить, выше, чем привязанность к местам рождения. В целом на рассматриваемом материале географические популяции у зимняка представляются вполне реальными. Не исключено, что «узловыми центрами» ареалов этих популяций могут оказаться области зимовок, в то время как места летнего пребывания могут быть менее постоянны и сменяться довольпо часто. Для выяснения количественного соотношения тенденций к территориальному консерватизму и дисперсии пока недостаточно данных. Смертность и продолжительность жизни. Из 134 возвратов колец от зимняков, помеченных птенцами в Фенноскандии, 83 поступило от птиц в возрасте до одного года (61,9%), в том числе 37 (27,6%) в первую осень, до 1 декабря, и 39 (29,1%) в первую зиму, в декабре—марте. Количество возвратов в последующие годы жизни этих птиц соответственно — 19 (14,2%), 12 (9,0%), 7 (5,2%), 3 (2,2%), 1, 3, 1, 2, 0, 2, 0, 1. Наибольший возраст, по нашим данным,; 12 лет. Один канюк, окольцованный в Швеции [Glutz von Blotzheim et al., 1971], прожил около 17 лет. От птиц, окольцованных птенцами восточнее Белого моря, восемь возвратов (80%) получено в течение первого года, в том числе шесть — в первую осень; остальные — и возрасте 1 и 6 лет. Анализ обстоятельств находки окольцованных зимняков показывает высокую степень их отстрела, особенно первогодков. Объединены данные за многие годы, однако я в 1970-х годах из 64 находок, обстоятельства которых известны, 31 (48,4%) поступили от убитых птиц. Этот процент приблизительно одинаков как в России (48,5%), так и в других странах Восточной Европы (55,6%) и несколько ниже в Западной Европе (38,5%). Все птицы, обнаруженные в Чехии (6) и Венгрии (2), были убиты; все 5 обнаруженных в Германии найдены погибшими. Если принять но внимание указанные выше возрастные соотношения, то ясно, что, несмотря па меры по охране хищных птиц, введенные во многих странах, до сих пор 25—30% зимняков уже к концу первой зимы своей жизни погибают в результате отстрела и 25—30% — от других причин.
