Типология занимается анализом общего. Эссенциализм (от лат. essentia — сущность) есть учение о сущности. На связь типологии с эссенциализмом обратил внимание Халл (Hull, 1965). Несколько позже этот вопрос обсуждался Майром (1971). В оценке эссенциализма оба автора следуют Попперу (1992). Последний отождествлял эссенциализм с той точкой зрения, «согласно которой задача чистого познания или «науки» состоит в том, чтобы открывать и описывать истинную природу вещей, т.е. их скрытую реальность (hidden reality) или сущность». Чтобы получить более полное представление о позиции Поппера, рассмотрим данный им конкретный пример. Во втором томе своей книги Поппер обсуждает то, что он называет аристотелевским методом определения. В частности, он анализирует следующее высказывание: «Щенок — это молодой пес». Ссылаясь на Аристотеля, Поппер рассматривает термин «щенок» как описание существенных признаков. Несущественными будут, например, признаки окраски: щенки могут различаться между собой по окрасу и в тоже время совпадать в этом отношении с взрослыми собаками и не только с ними. В предложении «у щенка четыре ноги» также дается несущественная характеристика, поскольку не только щенок обладает данным признаком. Из данного примера следует, что сущность объекта, обозначаемого некоторым термином, в его отличии от других. Так, сущность щенка в его отличии от взрослых собак (равно как и от других организмов). Для нас важно отметить следующий момент: рассмотренный Поппером пример эссенциалистского подхода находится в явном противоречии с его же общей характеристикой эссенциализма. В понятии щенка нет ничего такого, что могло бы говорить о каких-то связанных с данным понятием скрытых реальностях. Поскольку сущность, как она понимается Поппером, увязывается с именем, то особыми сущностями должны обладать объекты, отвечающие общим понятиям. Так, можно говорить о сущности живых организмов, животных, позвоночных, млекопитающих, гоминид, Homo sapiens, отдельных групп людей. В этом прослеживается определенная связь со средневековым реализмом. Поппер собственно и не скрывает того, что речь у него идет о реализме.Но это означает, что попперовский эссенциализм не имеет отношения к Аристотелю. В своем примере Поппер имел в виду так называемые атрибутивные имена (Schwartz, 1977), используемые для обозначения объектов, выделяемых по тем или иным признакам (классический пример: «холостяк — это неженатый мужчина»). Будет ошибкой — увязывать эти имена с категорией сущности. В этом случае любой признак окажется существенным для тех объектов, которые он выделяет. Атрибутивным именам могут быть противопоставлены термины «естественных родов», допускающих эссенциалистскую характеристику. Мы не будем на них останавливаться. Попперовский пример не удачен и по другой причине. Аристотель увязывал сущность с индивидами. Щенок в качестве отдельной сущности, противопоставляемой взрослому псу, не является индивидом — это просто возрастная стадия того организма, который позже станет взрослым псом. Следовательно, особой сущности, специфичной для щенка, в понимании Аристотеля нет и быть не может. Поппер, говоря о сущности, имел под ней в виду характеристику классов (например, класса щенков). После Поппера эта «эссенциалистская» позиция, далекая от точки зрения Аристотеля, получила широкое распространение в систематике. Сошлемся, например, на Халла (Hull, 1976, с. 176), который определил эссенциализм как «точку зрения, согласно которой все истинные классы имеют сущность». Вот мнение авторитетного автора (Rieppel, 1988, р. 8): «Последователи Аристотеля определяют класс по его сущности». В другом известном руководстве по таксономии (Nelson, Platnick, 1981, p.68) говорится: «Для Аристотеля, одним словом, группа является реальной, если (и поскольку) она имеет сущность». Из наших авторов данной точки зрения придерживаются Л.Н. Васильева (1993) и Г.Ю. Любарский (1991, 1996). К уяснению того, что такое сущность, Аристотель подходит с двух разных сторон. В одном смысле сущность вещи — это ее характеристика, из которой исключены случайные признаки. Следуя этому пути рассмотрения, Аристотель вводит важнейшее понятие вида (формы), как минимального множества объектов, тождественных по сущности и различающихся по случайным свойствам. Поясняя свою мысль, Аристотель рассмотрел понятие «человек». В жизни люди постоянно меняются. Поэтому, называя в «Категориях» человека первой сущностью, Аристотель далек от того, чтобы отождествлять человеческую сущность с данным конкретным человеком во всех его жизненных проявлениях с младенческих лет до старости. Рассматривая свойства, Аристотель отмечает, что одни из них случайно присущи человеку, как, например, свойство быть образованным, другие - по необходимости. Имея в виду это, пока еще предварительное деление, Аристотель вводит понятие то xi r)v eivoa (to ti en einai) — «сути бытия» (в переводе А.В. Кубицкого), essence (в английском переводе «Метафизики»): «...суть бытия для вещи есть то, в качестве чего эта вещь обозначается сама по себе», т. е., как далее он поясняет, без свойств, присущих вещи случайным образом (Метафизика, 1029). Суть бытия есть объект, рассматриваемый без случайно присущих ему свойств. Между тем по этим случайным и преходящим свойствам зачастую только и возможно выделить объект среди множества других. Так, Сократа мы в состоянии опознать, указывая в отношении его, кто он такой, где жил, чем занимался, т.е. акцентируя внимание на случайных свойствах. Точно также другие люди отличаются от Сократа, равно как и между собой, по такого же рода случайным свойствам. Различаясь в этом плане, люди сходны по своим человеческим качествам, т.е. по сути бытия и в конечном счете по сущности. Сущность в данном случае отражает природные качества человека. Объекты, тождественные по сущности и различающиеся по случайным свойствам, образуют, по Аристотелю, вид: «Суть бытия не будет находиться ни в чем другом, что не есть вид рода, но только в них одних» (Метафизика, 1030а, 12). В английском переводе «Метафизики» этот термин противопоставляется субстанции. Поэтому essence в качестве обозначения сути бытия акцентирует внимание на существенных признаках. В русском переводе А.В. Кубицкого суть бытия противопоставляется существу (объекту) во всей его данности, включая и случайные свойства. Поэтому суть бытия у А.В. Кубицкого охватывает не только essence, но и субстанциальные характеристики, отвечающие как раз конструктивному описанию объекта. Исходно латинскому термину "substantia" отвечал греческий термин "ousia" (усия, сущность в конструктивном плане). Тогда essence — это сущность в предикативном плане. Здесь вид может рассматриваться двояко, во-первых, в интенсиональном ключе через форму (внешний) вид, а во-вторых, экстенсионально как класс выделяемых через интенсионал объектов. Некоторые считают , что такая принятая схоластикой трактовка вида неверно передает позицию Аристотеля. Здесь не место входить по этому поводу в дискуссии. Важно, однако, отметить, что сама по себе данная точка зрения заслуживает внимания, поскольку она была принята в науке, в частности, в биологии. Вид в биологии является фиксированной категорией, которую отличают от надвидовых (родовых в логическом смысле) категорий. Напомним, что в теории множеств вид как особую категорию не различают. Все категории (иерархии) равноправны как множества, различаясь лишь своим положением (упорядоченностью) в иерархии, описываемой через отношение принадлежности подмножества к множеству. Другая выделяемая через вид область случайных изменений связывалась с количественными флуктуациями. Этот момент особо был подчеркнут Порфирием, отметившим , что виды объемлют объекты, различающиеся по «числу» (Аристотель говорил: «по материи»), но не по сущности. Дальнейшее развитие этой идеи мы находим в определении вида, предложенном Е.С. Смирновым (1938, 1967): вид «...есть элементарная категория естественной иерархической системы; она характеризуется наличием континуума особей, составляющих популяцию данного вида». В рамках второго подхода, изложенного Аристотелем в «Метафизике», суть бытия вещи связывалась с ее структурной организацией. Чтобы знать вещь, нужно, прежде всего, понять, как она устроена. Следовательно, суть бытия вещи выражается через ее (1) конструктивную и (2) предикативную характеристики, причем первая определяет вторую. Важный аспект структурной организации, также подчеркнутый Аристотелем, — взаимозависимость ее частей, элементов и признаков, которые не могут комбинироваться в каких угодно сочетаниях. Иными словами, в понимании Аристотеля природные вещи, включая организмы, не представляют собой случайную мозаику признаков . Поэтому для понимания природы (сути) объектов важно знать не столько то, в чем они сходны и чем различаются, но более — почему они такие и в силу каких причин реализуется данный спектр сочетаний признаков. Характеризуя объект по существу, необходимо указать «причину» существования плана строения, свойственного данной вещи. Поэтому сущность, согласно Аристотелю, есть причина качественной специфичности вещи. Эта причина должна определять последовательность конструктивных актов, в результате которых строится вещь. Отсюда следует, что сущность единична. Например, в случае организмов она определяет развитие каждого из них в отдельности, а не всех вместе. На этом основании сущность иногда противопоставляют чтойности (грубо говоря, общим признакам). «.. .чтойность — это та сторона сущности, которая может быть представлена как общее во многом» . Но такая трактовка входит в противоречие с тем, что сущность единична и уникальна. Традиция прочтения Аристотеля, идущая от А.Ф. Лосева (1993) (см. применительно к проблемам таксономии: Оскольский, видит в сущности лишь момент осуществленности вещи. В качестве осуществленного начала сущность единична. Напротив, чтойность есть лишь возможность вещи, и в качестве возможности ее можно соотносить со многими вещами. Чтойность как нереализованную в вещи сущность можно вслед за Аристотелем называть «сущностью без материи». Трудно согласиться с такой интерпретацией. Высказывания Аристотеля можно понять лишь в контексте рассмотренных им примеров. Аристотель, в частности, говорил: «И таким образом оказывается, что в известном смысле ... дом возникает из дома, [а именно — ] из дома без материи (т.е. из замысла дома, А.Ш.) возникает дом, имеющий материю, ... а сущностью, не имеющею материи, я называю суть бытия [создаваемой вещи]». План устройства дома может быть разным и причина этого связана не с самим домом, но с решением архитектора, от которого зависит, каким быть дому и каким образом воплотить его архитекторский замысел в жизнь. Архитектурный план дома — это и есть сущность без материи. Важно подчеркнуть, что эта характеристика Аристотеля относится лишь к творениям человека. Напротив, естественные объекты, например, организм, обладают собственной сущностью. Продолжая аналогию с домом, мы можем сказать, что сущностью для организма будет причинно обусловленная последовательность актов развития, дающая в итоге свойственный организму план строения. Этот план мы можем описать в понятии чтойности (сути бытия). Однако необходимости в этом нет, поскольку в естественных телах сущность и чтойность нельзя разделить. Аристотелевское понимание сущности как конечной причины, определяющей объект, его структуру и свойства в их данной упорядоченности и связности, не было усвоено схоластической философией. В этом не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что в средние века были доступны и более или менее живо обсуждались лишь логические труды Аристотеля, в частности, его «Категории». Переводы «Метафизики» появились сравнительно поздно, в XIII в., и видимо не имели широкого распространения (Кубицкий, 1934; Чанышев, 1991). Есть указание, что одним из первых заказал перевод «Метафизики» Фома Аквинский, но из его произведений нельзя понять, изучал ли он эту книгу. Более того, он говорил по этому поводу прямо противоположное тому, что утверждал в «Метафизике» Аристотель. По Аристотелю, общие признаки, как и форма, являются внешними проявлениями сущности. Сама же сущность, т.е. то, что стоит за признаками, онтологически связана с отдельным объектом, индивидом. По Аристотелю, сущностью обладают индивиды, но выражается она через виды. Мысль Аристотеля можно пояснить на примере химических элементов. Если под сущностью понимать структуру объекта, то каждый атом золота обладает структурой, причем совпадающей у всех атомов золота, т.е. в пределах (химического) вида (естественного рода), отвечающего понятию золота. Здесь пока нет представления о скрытых реальностях, если, конечно, не иметь в виду под этим саму структуру золота, ставшую известной на определенном этапе развития науки. Рассуждения Аристотеля о сущности так или иначе замыкались на анализе факторов, определяющих структуру (форму) объекта. Поэтому для Аристотеля был бы вполне осмысленным вопрос, почему химический элемент обладает именно такой структурой, а не другой. Одно из объяснений (выдвигавшееся, например, А.А. Любищевым), видит причину в существовании определенного закона, в соответствии с которым организуется множество химических элементов. Периодический закон Д.И. Менделеева в данном случае и выступает в качестве дополнительной сущностной характеристики наряду с самой структурой. Но это лишь то, что лежит на поверхности. Подлинный смысл структуры химических элементов может быть раскрыт, по крайней мере, в каком-то приближении лишь при выходе на более глубокие уровни анализа вещества, чем тот на котором задается структура. Именно там скрыты «определяющие реальности», о которых говорили древние авторы и которые мы в наш просвещенный век сочли метафизическими заблуждениями. В биологии аристотелевское понимание сущности прекрасно выразил Линней (1989) в своем известном афоризме: не признаки определяют род, наоборот, род определяет признаки. По Линнею, главным элементом, выражающим сущностный характер признаковой организации, должна выступать система родо-видовых отношений. Эта последняя, образующая каркас естественной системы, и составляет предмет таксономического поиска. Иными словами, таксон определяется через систему, но не наоборот. Эта зависимость позволяет говорить о сущности как «скрытой реальности», сопричастной объекту, но определяемой не только им одним. Для дома «скрытая реальность» — это замысел дома в голове строителя. Для природных тел — это какие-то закономерности развертывания объектов по видам (естественным родам). Естественная система и выступает у Линнея в качестве выражения скрытой реальности, определяющей в известных пределах структурные (природные) особенности организма. Отсюда вытекает методологически важное для систематики заключение: не признаки определяют положение видов в классификации, но сама классификационная система определяет признаки и их упорядоченность.