Морфология почв — особый раздел почвоведения, характеризующийся своим собственным предметом и методом исследования. Изучение любого предмета человек в процессе познания всегда начинает с рассмотрения его внешнего облика, ощущая его как нечто, отличное от иных, окружающих его предметов. Именно поэтому морфология — учение о форме — лежит в основе всех естественных наук. Как медицина начинается с анатомии человека, а зоология и ботаника — с анатомии животных и морфологии растений, так и почвоведение имеет своим начальным пунктом морфологию почв. Без знания морфологии предмета невозможно дальнейшее познание его свойств, его соотношений с другими предметами и окружающей средой. Морфология почв лежит в основе их диагностики, а следовательно и классификации. В современном генетическом почвоведении, созданном на рубеже XX в. прежде всего трудами блестящей плеяды русских почвоведов во главе с В. В. Докучаевым, одной из основополагающих научных концепций служит положение о том, что морфология почвы — это концентрированное отражение ее генезиса, истории ее развития. В морфологических признаках почвы, в строении ее профиля отражаются те процессы, под влиянием которых материнская горная порода с течением времени превращается в почву. Это одно из конкретных проявлений всеобщего закона единства формы и содержания, вскрытого материалистической диалектикой. Детальное исследование морфологии почв дает ключ к познанию истории их формирования и эволюции, служит основой научных концепций генезиса почв. На основании исследования морфологии почв можно получить обоснованные представления и об их составе, о химизме протекающих в почве процессов, о тех режимах, под воздействием которых развивается почвообразование. Специальное развитие морфология почв получила в трудах В. В. Докучаева, К. Д. Глинки, Н. М. Снбирцева, Г. И. Тумина, В 20 — 30-х годах много сделали для ее развития А. А Красюк, С. А. Захаров, С. И. Тюремнов, а позднее — М. А Глазовская, Ф. Я. Гаврилюк, С. И. Соколов, П. Н. Чижиков. В последние годы развитие морфологии почв связано с работами Е. А. Дмитриева, Ф. Р. Зайдельмана, Ф. И. Козловского, Э. А. Корнблюма, И. С. Михайлова, В. О. Таргульяна.В последние 20—30 лет особенно большое внимание почвоведы уделяли проблемам микроморфологии почв. Этот раздел почвоведения был основан В. Куби-еной и развит трудами Р. Брюэра, В. В. Добровольского, Г. В. Добровольского, А. Йонгериуса, Т. Д. Морозовой, Е. И. Парфеновой, Т. В. Турсиной, А. И. Ромашкевич, К. Н. Федорова, С. А. Шобы, Е. А. Яриловой. Созданы методические руководства по этим вопросам, написаны содержательные монографин. В этих работах иногда микроморфологические особенности почв трактуются вне связи с их общей морфологией, со строением почв. Объединение макро- и микроморфологических подходов совершенно необходимо для полной и всесторонней характеристики почвенной морфологии. Попытки такого всестороннего подхода к исследованию почвенной морфологии и ее генетической интерпретации в последнее время были особенно плодотворны: это работы И. А. Соколова, В. О. Таргульяна, Т. А. Соколовой, Т. В. Турсиной, позволившие сделать ряд новых выводов в отношении генезиса и классификации почв.Морфологическое строение почвы и ее морфологические признаки и особенности — это результат длительного исторического процесса почвообразования, результат превращения исходной горной породы в новое физическое природное тело — почву. Поскольку почва постоянно находится в процессе развития и эволюции, т. е. «живет» своей особой почвенной «жизнью», в ней постоянно происходят какие-то изменения и превращения, в том числе и изменения ее морфологии. В указанном отношении важно отметить тот факт, что морфология почвы — это, вообще говоря, ее консервативный признак, медленно меняющийся во времени (в отсутствии деструктивных процессов и коренных мрлиораций) и фиксирующий историю развития почвы во времени. В последнее время И. А. Соколов и В. О. Таргульян ввели представление о «почве-памяти» и «почве-моменте». Почва-память — совокупность устойчивых и консервативных свойств почвенного профиля, являющихся интегральным результатом действия факторов и процессов почвообразования в течение всего периода почвообразования (от нуль-момента до момента наблюдения); в эту совокупность входят свойства, имеющие большие характерные времена своего образования, и (или) свойства, обладающие значительной устойчивостью (большим характерным временем стирания).Почва-момент — совокупность динамических лабильных свойств, являющихся результатом совокупности факторов и процессов в момент наблюдения или вблизи него; в эту совокупность входят свойства, с короткими характерными временами образования и стирания. В принципе можно согласиться с мнением И. А. Соколова и В. О. Таргульяна о целесообразности различать консервативные и динамичные свойства и признаки почвы, можно даже подчеркнуть общетеоретическую и практическую важность такого разграничения. Однако при таком подходе необходима большая осторожность, особенно в исследовании морфологии почв. Дело в том, что указанные различия в свойствах почв не всегда очевидны и требуют специального изучения. Они более или менее ясно прослеживаются лишь в естественных условиях и при отсутствии деструктивных процессов. Даже природные деструктивные процессы (сели, лавины, землетрясения, вулканизм, оползни, ветровалы) могут в несколько минут изменить консервативные свойства почвы, например, такой консервативный признак, как строение почвенного профиля. Дело еще больше осложняется при вмешательстве человека в природные процессы, особенно при коренных мелиорациях почв на больших территориях. Принимая концепции почвы-памяти и почвы-момента («почвы-жизни», по А. А. Роде), необходимо в каждом конкретном случае исследования определить пределы их приложимости и рассматривать диалектически: в тех или иных конкретных условиях свойства почвы, характеризуемые как «память», могут перейти в категорию свойств почва-жизнь, с течением времени опять вернувшись в прежнюю категорию, но уже на новом качественном уровне. Введение понятий почва-память и почва-жизнь не меняет общего научного вывода, сделанного еще на заре почвоведения В. В. Докучаевым и Н. М. Сибирцевым, о том, что почва — это «зеркало природы». Докучаевское положение о «зеркале природы» ни в коей мере не устарело. Оно было в свое время существенно запутано и искажено некоторыми географами, исходившими из концепции адекватности современных почв и современных факторов почвообразования и процессов и не учитывавшими историю развития почвенного профиля и природной среды в целом. Если рассматривать природу во времени, в ее прошлом и современном состоянии, в ее сложном и непрерывном развитии, то все кажущиеся противоречия исчезнут. Ошибочным будет представление о современной почве как зеркале современного состояния факторов почвообразования, ибо часть ее консервативных свойств унаследована от прошлых эпох, от прошлых природных состояний и процессов. Абсурдность сопоставления всех современных свойств и признаков пахотной дерново-подзолистой почвы с современным севооборотом настолько очевидна, что никому и в голову не приходит делать такое сопоставление и говорить о таком «зеркале», но почему-то считается вполне дозволенным сопоставлять свойства чернозема только с современным климатом черноземной зоны. Генетический анализ почвы без исторического анализафакторов почвообразования до крайней мере ошибочен. Но именно в том и состоит существо и огромное научное достижение докучаевского генетического почвоведения, блестяще охарактеризованное в приведенных в эпиграфе книги словах Н. М. Сибирцева, что докучаевский генетический метод позволяет на основе анализа современной почвы вскрыть историю ее развития и предсказать пути ее дальнейшей эволюции. Именно в этом состоит глубокий теоретический смысл докучаевского положения о почве как «зеркале природы». Естественно, такой генетический анализ не просто сделать, или, лучше сказать, его очень трудно сделать, да еще и с большой точностью, но на то и наука, чтобы дать правильный анализ изучаемого явления на основе имеющихся знаний и в меру их современной точности и полноты, которые постоянно растут по мере развития науки. Морфология почв в этом анализе играет особую роль, будучи направленной на изучение консервативных, преимущественно медленно формирующихся и медленно стирающихся почвенных признаков, являющихся результатом характеристических почвенных процессов. В то же время необходимо подчеркнуть, что морфологический анализ почвы, особенно микроморфологический анализ, позволяет различить современные и прошлые почвенные процессы. Это очень трудный научный анализ, требующий привлечения всей имеющейся совокупности знаний и всего доступного фактического материала. Упрощенный подход здесь неминуемо приводит к существенным ошибкам и субъективным суждениям. Морфологический анализ почвы не должен рассматриваться как нечто обособленное. Он может принести пользу лишь в сочетании с исследованием химического и минералогического состава почв, с изучением их современных режимов, с исследованием географии почвенного покрова. В полевых условиях он лежит в основе почвенных исследований. Изучение почв начинается с их морфологии, но отнюдь не кончается ею. И наконец, необходимо сознавать, что морфологический анализ почвы, как и всякий научный анализ, является творческим процессом, требующим искусства и профессиональных знаний специалиста. Это означает, что, используя стандартные приемы, понятия и термины, исследователь должен особое внимание обращать на еще не известные, никем не описанные явления или новые сочетания и аспекты известных явлений, подходить к почве именно как к объекту исследования, проявляя научную изобретательность. Наука — это всегда творчество даже в самом малом, и морфология почв в этом отношении не является исключением.
Как только человек стал земледельцем, он сразу же ввел в свой обиход и представление о почве, служащей объектом его труда. Непосредственное представление о почве как об объекте труда просуществовало более шестидесяти веков и дожило до нашего времени. Согласно этому представлению под почвой разумеется относительно рыхлый землистый слой, служащий предметом обработки, в котором укореняются наземные растения. Подобное определение почвы вполне удовлетворяло человечество в течение нескольких тысячелетий исторического развития по той простой причине, что человечество еще не сталкивалось вплотную с теми проблемами земледелия, перед которыми поставило его бурное развитие последних столетий — проблемами голода, малоземелья, катастрофической эрозии, падения плодородия, необходимости мелиорации и т. п. Необходимость решения этих проблем привела к рождению новой науки на пороге XX в. — почвоведения. Важно, что почвоведение как наука зародилось и развилось не как чисто описательная умозрительная дисциплина, а выросло непосредственно как ответ на многие практические запросы бурно развивающегося земледелия. С появлением новой науки потребовалось дать и четкое научное определение ее предмета — почвы. Существовавшие ранее определения были непригодны, так как не характеризовали полной специфики почвы как самостоятельного тела либо не показывали во всей полноте ее наиболее важные черты. Отношение человека к почве и соответственно его попытка сформулировать для себя ее определение, т. е. отразить в своем сознании существующее объективно природное явление, будет различным в зависимости от того, с какой точки зрения мы к ней подходим. Тройственное отношение человека к почве — как к природному телу, предмету труда и продукту труда усложняет поиски наиболее точного научного определения почвы. Еще в середине прошлого века в науке сложилось определение почвы, отождествляющее ее с пахотным слоем, который служит непосредственным предметом обработки и в котором сосредоточена главная масса корней растений. Примерами таких определений, впоследствии резко раскритикованных В. В. Докучаевым, могут быть определения видных агрономов того времени К. Шмидта и И. А. Стебута. Первый определял почву как самый верхний, имеющий небольшую толщину слой земного шара, состоящий из смеси разнороднейших минеральных частиц с истлевшими остатками растений и животных. Согласно И. А. Стебуту, почва как верхний обрабатываемый слой земной коры, в котором развивается главная масса корней возделываемых растений, представляет скопление частиц двоякого рода — минерального происхождения, или продуктов механического и химического разрушения горных пород и минералов, и органического происхождения, или продуктов такого же разрушения растительных и животных остатков. В этих определениях, как и в подобных им определениях других авторов, обращается главное внимание на вещественный состав почвы и подчеркивается ограниченность понятия верхним обрабатываемым слоем земной коры. Сейчас мы хорошо знаем, что и то, и другое неверно. Во-первых, в вещественном отношении почва — значительно более сложная система, чем простая смесь минеральных и органических элементов, а во-вторых, свойства почвы, как и урожай произрастающих на ней растений, ни в коей мере не определяются только особенностями верхнего гумусового или пахотного горизонтов, а зависят весьма существенно и от более глубоких слоев. Это впервые и весьма убедительно было показано В. В. Докучаевым, который дал новое определение почвы, совершившее переворот в науке о земле. Исследуя естественные почвы Русской равнины, В. В. Докучаев пришел к выводу, что, во-первых, почва является самостоятельным и естественноисторическим, т. е. природным телом, таким же, как и другие природные тела ; во-вторых, почвы в своем происхождении и географическом распространении закономерно связаны со всеми другими природными телами и явлениями. На основании этих важнейших заключений В. В. Докучаев определил почву как функцию факторов почвообразования — горной породы, климата, организмов, рельефа и возраста. Это было настолько новым и необычным, что потребовалось более двадцати лет напряженного труда самого В. В. Докучаева, его учеников и последователей, чтобы такое функциональное определение прочно вошло в науку. Свою первую научную формулировку нового определения почвы В. В. Докучаев дал в докладе о принципам естественной классификации почв на заседании Отделения геологии и минералогии Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей 14 апреля 1879 г., где он сказал: «Если изучать почву по ее наиболее типичным, наиболее распространенным и наиболее естественным представителям, тогда неизбежно придется сделать такое определение ее: это суть поверхностно лежащие минерально-органические образования, которые всегда более или менее сильно окрашены гумусом и постоянно являются результатом взаимной деятельности следующих агентов: живых и отживших организмов, материнской горной породы, климата и рельефа местности». Уже в 1881 г. в работе «Ход и главнейшие результаты предпринятого ИВЭО исследования русского чернозема» В. В. Докучаев, повторив в основном эту формулировку, добавил в качестве фактора почвообразования возраст, считая его впоследствии одним из важнейших функциональных детерминантов. С теми или иными вариантами это определение почвы встречается впоследствии почти во всех крупных работах В. В. Докучаева. На протяжении двадцати лет он оттачивал это определение, стремясь сделать его наиболее научно строгим и ясным. Этого В. В. Докучаев достиг в своих работах 1899 г. Теперь он уже полностью опускает из определения почвы ее вещественную основу и говорит лишь о функциональных связях: «Почвы — это вечно изменяющиеся функции от: а) климата; б) материнских горных пород; с) растительных и животных организмов — особенно низших; в) рельефа и высоты местности и, наконец, г) почвенного, а частью и геологического, возраста страны...». Наконец, наиболее краткое и четкое определение почвы В. В. Докучаев дает в своих «Лекциях о почвоведении», где он пишет, что почва есть функция от материнской породы, климата и организмов, помноженная на время. Что важно подчеркнуть и понять в докучаевском определении почвы, сыгравшем такую выдающуюся роль в развитии современного генетического почвоведения? Самое главное в нем то, что оно ставит почву в ряд самостоятельных природных тел, качественно отличающихся от всех иных тел природы. Во-вторых, согласно докучаевскому определению, почва — это явление историческое, имеющее свой возраст и историю образования, свой генезис, в результате которого в процессе длительной эволюции исходная горная порода превращается в новое природное тело — почву. Наконец, третье — это подчеркнутое особенно сильно в определении почвы наличие функциональных закономерных связей между почвой и всеми другими природными телами и явлениями.